Книга Гарем покойников, страница 12 – Галина Куликова

Дождавшись от секретарши недовольного «хорошо», он подошел к стене позади стола, проворно открыл сейф и принялся перебирать бумаги. Наконец нашел то, что искал, и извлек на свет божий вчерашний конверт с пометкой «Личное», который перекочевал в новую папку. Она, кстати сказать, была черного цвета — вполне приемлемая окраска для досье. Туда же положил Глеб и злополучный счет, выписанный фирмой «Добрый помощник». Папку запер в сейф и, усевшись в кресло, понял, что теперь будет думать об этом деле постоянно.

И хотя он пять минут назад предупредил секретаршу, что занят, она уже через десять минут доложила ему о приходе Ферапонтовой, которая нацелилась решить с шефом неотложное дело. Глеб не удержался и сделал Наташе выговор в присутствии бухгалтерши.

Она выскочила в приемную со слезами на глазах.

— Такая дурная девица! — Глеб попытался оправдать свою резкость. — Ужасно рассеянная.

— Ничего удивительного, — понизив голос, сообщила Ферапонтова, которая до такой степени обожала склоки и недоразумения, что была не против посплетничать даже с шефом. — У Наташи большое горе. Всего месяц, как погиб ее жених. Разбился на машине, представляете? Она горюет по нему и поэтому не может сосредоточиться на работе.

— Работа, наоборот, должна ее отвлекать, — пробормотал Глеб, понимая, что в глазах Ферапонтовой выглядит бесчувственным.

Впрочем, наплевать. Ему сейчас не до Наташи и ее переживаний. Что бы Глеб ни делал, мыслями постоянно возвращался к злополучному счету из «Доброго помощника». Само существование этого счета рождало вопрос за вопросом. Каким образом Марина Пахомова в день своего рождения оказалась возле дома тетки Пелагеи? Может быть, Алла заманила ее туда? Назначила час, а сама выбралась на крышу и устроила лавину? По спине Глеба пробегал холодок. Зачем она это сделала? Из ревности? Не похоже.

Если только из принципа. Женщины все, как одна, — собственницы, и с этим надо считаться.

Алла тем временем усердно трудилась над Ритиным гардеробом. Она была далека от того, чтобы пытаться привить ей хороший вкус, и выбирала вещи сама, не советуясь с моделью. Рита, надо отдать ей должное, не протестовала. Только один раз она заупрямилась: ей понравилась короткая красная юбка, без которой она ни за что не желала уходить из магазина. Юбку купили. Поняв, что именно она станет любимой вещью падчерицы, Алла подобрала к юбке пару блузок, жилет и свитер.

Они вернулись домой только к обеду, попробовали все, что приготовила накануне экономка, забраковав блины с творогом и отдав должное куриному филе в сухарях и фасолевому пюре.

— Отец ничего не рассказывал тебе о своих делах? — поинтересовалась Алла за чашкой кофе.

— Да я ведь вижусь с ним только в вашем присутствии! — удивилась Рита.

— Ах, да-да. Я как-то не сообразила. Ну, я ведь тебе говорила: у него неприятности.

— По нему не очень заметно, — сообщила Рита, засовывая в рот пирожное.

Алла сморщилась, но от замечания предпочла воздержаться. Эта девчонка способна понравиться девяноста процентам мужчин.

А потому они простят ей не только бескультурье, но и все остальные недостатки.

— Кстати, что ты собираешься делать в Москве? Ты еще не думала? — спросила Алла, которой и в самом деле были интересны мечты девушки из провинции, попавшей в столицу на правах Золушки.

— Не знаю, — пожала плечами Рита. — Пока осмотрюсь. Может, папа для меня что-нибудь придумает. А если нет, то найду себе какого-нибудь богатого дурака и выйду за него замуж.

— Не надо дурака, — возразила Алла. — Богатый дурак в десять раз хуже нищего.

У него есть средства на то, чтобы воплощать свою дурость в жизнь. Пусть лучше будет богатый и умный.

— Богатые и умные злые, — проявила проницательность Рита.

— Ну, бывают ведь исключения. Вот твой отец, например. Его никак не назовешь злым.

— Ну, возможно, он выборочно злой.

К некоторым людям.

— У тебя изворотливый ум, — усмехнулась Алла.

— Не изворотливый, а подвижный. Я привыкла к самостоятельности.

— Может быть, тебе стоит замахнуться на что-нибудь грандиозное? — задумчиво произнесла Алла, наблюдая за тем, с каким удовольствием Рита облизывает пальцы после сладкого.

— Высоко взлетает не тот, кто высоко метит, а тот, кто сильно отталкивается, — ответила Рита. — Так что я не стану ни на что замахиваться. Подожду, пока отец подготовит для меня стартовую площадку.

— Да ты умная девочка! — вслух восхитилась Алла. — И это я собиралась помочь тебе адаптироваться к новой обстановке! Да ты же меня саму за пояс заткнешь!

— Нет, тут вы не правы. Я могу произвести фурор и немножко посиять на папином небосклоне. Но долго, вот как вам, мне не продержаться. Воспитание не то. Да и образование тоже. Вы-то ведь кто? Актриса!

— Бывшая актриса, — поправила Алла. — Поактерствовать мне, собственно, не довелось. Я променяла подмостки на деньги твоего отца. Ну и немножко на его обаяние.

— Вы мне так толком и не рассказали, что там с этими убийствами на фирме, — сказала Рита и уставилась на Аллу немигающим взглядом. — Папа ведь не поддерживал отношений с бывшими любовницами? Которых убили?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — беззлобно ответила Алла. — Его отношения с женщинами — это, девочка моя, эпическое полотно, охватить которое единым взором просто невозможно. Послушай, Рита, чем ты надушилась?

— Вашими духами, — ответила та, недовольная, что Алла перевела разговор на другую тему. — Они стояли под зеркалом в ванной комнате.

— Дорогая, эти духи не подходят к деловому платью, запомни.

— Как это — не подходят? Запаха ведь не видно. И к тому же он очень приятный.

— Да, запаха не видно. Но запах тоже должен сочетаться с фасоном и цветом твоей одежды.

— Нет, ну я, конечно, читала об этом в журналах, — промямлила Рита, — а опыта-то никакого.

— Не беспокойся. — Алла похлопала ее по руке. — Я тебе подскажу, если что. На днях нам предстоит выход в свет, так что будь морально готова. Платьев у тебя теперь достаточно, обаяния — хоть отбавляй, не пропадешь.

В этот момент в коридоре зазвучал зуммер.

— Это кто-то внизу, в подъезде, — подхватилась Алла. — Может быть, твой отец заехал пообедать, а ключи забыл?

Однако это был не Глеб, а его секретарша.

— Алла Вадимовна, — пропела она голоском, в котором сахара было больше, чем в сиропе, — меня прислал Глеб Николаевич!

— А то я не поняла, — буркнула Алла, нажимая на кнопку, отключавшую сигнализацию. И пояснила для Риты:

— Не люблю эту Страусиху. Я понимаю, что у нее рост и все такое, но сорок второй размер ноги! Одно это, по-моему, давит на психику.