Книга Красив и очень опасен, страница 49 – Энн Стюарт

– Разумеется, – кивнул Тьернан. – Она о них заботится. С ней они в безопасности.

– В безопасности? – переспросила Кэссиди. – Вы говорите так, словно им что-то угрожает. Но что?

Тьернан улыбнулся, мимолетно и зловеще. У Кэссиди душа ушла в пятки.

– Сама наша жизнь таит в себе множество опасностей, – загадочно ответил он.

– Я приехала, чтобы задать вам один вопрос: почему?

– Что – почему?

– Почему вы не открыли правду? Почему позволили обвинению навесить на вас убийство детей и этой женщины, вместо того чтобы предъявить их суду, живых и невредимых?

– А с какой стати? Меня ведь осудили не за их убийство. Одной Дианы достаточно, чтобы вынести мне смертный приговор.

– Но почему вы не боролись? – Кэссиди словно со стороны расслышала истеричные нотки в собственном голосе. – Если бы в суде знали правду, вы могли бы хоть на что-то надеяться. Детишек отдали бы родителям Дианы. Вместо этого бедные старики убиваются от горя, уверенные, что все их родные погибли. А ведь внуки могли бы скрасить существование генерала и его жены…

То, что последовало, ошеломило Кэссиди. Кровь отхлынула от лица Ричарда, которое в мгновение ока сделалось белым как мел. Глаза зажглись испепеляющим огнем, и Кэссиди впервые в жизни ощутила, что такое настоящий страх. Она словно приросла к месту, глядя в безмолвном ужасе на надвигающегося Ричарда, в глазах которого читалось одно слово: смерть. Еще миг, и его пальцы сомкнулись на ее горле.

– Убить вас, Кэссиди, пара пустяков, – пробормотал он, проводя большими пальцами по впадинке на ее шее. – Вы это знаете? Чуть-чуть нажать, и ваше хрупкое горло не выдержит. Всего несколько секунд спустя вы задохнетесь. Чистая и аккуратная смерть, хотя и поначалу. Потом, как всегда бывает в случае внезапной и насильственной смерти, мышцы разжимаются, и мочевой пузырь с прямой кишкой опорожняются. Диана жутко воняла, когда я ее нашел.

Кэссиди с трудом удержалась, чтобы не сглотнуть. Тьернан почувствовал бы ее страх подушечками пальцев.

– Так все-таки вы ее нашли? – выдавила она, пытаясь казаться естественной, хотя была почти парализована от страха.

– Ну да, и я всегда это утверждал. – Пальцы его разомкнулись, и один из них прикоснулся к отметине на шее, оставленной им менее сорока восьми часов назад.

– Зачем вам убивать меня? – спросила Кэссиди; голос ее звучал отважно (по крайней мере, она так надеялась), тогда как душа ушла в пятки.

Пальцы Тьернана продолжили путешествие по ее шее, легонько ее поглаживая, и вдруг Кэссиди с ужасом осознала, что он навеселе. Глаза странно блестели, голос звучал громко, да и изо рта пахло виски. Увы, Кэссиди хорошо представляла, на что способны пьяные люди. Сколько горя и вреда они способны причинить.

Ричард Тьернан был далеко не пьян. Однако уже опасен. Поглощенное за вечер виски могло возыметь свое действие, и тогда его поступки стали бы непредсказуемыми.

– Зачем мне вас убивать? – задумчиво переспросил он. – Может, просто потому, что мне это нравится. Доставляет удовольствие. Или, например, мы с Салли разработали грандиозный план, и теперь, во избежание провала, мне ничего другого не остается, как устранить вас.

– Вы назвали две причины, – сказала Кэссиди, не сводя с него глаз. – Но я вам не верю.

– Ну и зря, – медленно проговорил Тьернан, снова легонько надавливая большими пальцами на ту же ложбинку. – Я могу убивать и без особых причин.

– Меня вы не убьете, – твердо заявила Кэссиди.

– Это еще почему?

Внимание Кэссиди вдруг привлекли его губы – Тьернан цинично ощерился. Но вот глаза – в глазах застыла смертная мука. В следующий миг Кэссиди почувствовала, как пальцы его задрожали, и вот тогда ее осенило.

– Вы не убивали свою жену, – уверенно провозгласила Кэссиди. И тут же, от сознания сказанного, сердце ее преисполнилось такой радостью, что захотелось петь и плясать. – И меня вы тоже убивать не станете.

Тьернан отдернул руки, точно обжегся, и отступил на шаг.

– Перестаньте, Кэссиди! – свирепо прорычал он. – Не советую дразнить меня.

– Нет, вы ее не убивали! – пылко воскликнула она. – И я просто теряюсь в догадках, зачем вам понадобилось строить из себя убийцу. Почему вы не попытались найти настоящего преступника? Разве что знаете, кто это сделал, и сознательно его выгораживаете. Или – ее.

– Перестаньте, – снова произнес Тьернан. – Меня совершенно не интересуют ваши романтические бредни. Вы ведь ровным счетом ничего не знаете!

– Я знаю, что вы никогда никого не убивали и не собираетесь начинать сейчас. Вы невиновны, Ричард. Это я знаю, как то, что дважды два – четыре.

Но Тьернан не собирался складывать оружие.

– Не вмешивайтесь не в свое дело. Вы и так уже завязли по самые уши…

– Я завязла, потому что вы меня втянули, – сказала Кэссиди. – Вам ведь что-то от меня нужно, но я никак не могу понять, что именно. Может быть, доверие? Но я верю вам! Верю в вашу невиновность! Я и без того знаю, что вы никого не убивали! Любовь? Возможно, и это вы от меня получите. Но вам ведь вовсе не это нужно, не правда ли?

Тьернан отошел и повернулся лицом к огромному трехстворчатому окну. Солнце давно село, и в гостиной, освещаемой только настольной лампой, которая отбрасывала на стену причудливую тень, царил полумрак.

– Ошибаетесь, – глухо промолвил он, не поворачиваясь к ней.

– Я и сама понимаю, что ошибаюсь, – сказала Кэссиди, приближаясь к нему, не в силах сопротивляться могучему зову своей любви, словно магнитом притягиваемая к нему, к своей судьбе. Она подошла почти вплотную к нему, чувствуя не только жар его тела, но даже напряжение, мгновенно охватившее его. – Но вот только в чем именно?

Тьернан обернулся и посмотрел на нее; Кэссиди больше не видела в его глазах смерти. Теперь в них светилась жизнь. Ослепляющая. Пугающая. Венценосная.

– Мне нужна ваша любовь.

Кэссиди судорожно сглотнула.

– А что дадите взамен вы? – пробормотала она.

Тьернан улыбнулся уголком рта.

– Самого себя. Пока смерть нас не разлучит.

– И вы готовы оспаривать решение суда?

– Нет. – Ответ прозвучал как удар хлыста. Резко и бесповоротно.

– Вы убили свою жену?

– Мне казалось, вы уже уверовали в мою невиновность, – напомнил Тьернан, усмехаясь.

– Да, – кивнула Кэссиди. – Но я хочу услышать это из ваших уст. Вы взяли нож и ударили ее прямо в сердце?

– Нет, – последовал ответ.

И Кэссиди поверила.

– Теперь спрашиваю вас в последний раз. Что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы любили меня сильнее, чем кого-либо другого. Хочу, чтобы ради меня вы были готовы пожертвовать всем, что имеете. И еще я хочу, чтобы вы позволили мне умереть.