Книга Лабиринты лжи, страница 10 – Энн Стюарт

— Нет? Послушай, детка, не говори мне «нет». Я тут старший, и все будет так, как я скажу.

— Нет, Эммет, — безмятежно повторила она. — Чего бы ты хотел на завтрак? В холодильнике я видела яйца и сыр. Я приготовлю омлет, если хочешь. У тебя закончился хлеб, но сегодня можно съездить в магазин.

— Заедем по пути в аэропорт.

— Нет, Эммет.

— Если ты еще раз скажешь «нет, Эммет», я тебя побью, — свирепо пригрозил он.

Она только рассмеялась:

— Не побьешь. Ты никогда меня не бил. Даже не шлепал, хотя я того заслуживала. Даже когда я порвала твою любимую бейсбольную куртку.

— Сейчас ты куда больше заслуживаешь порки, чем пятнадцать лет назад! — прорычал он.

— Мы же вчера все обговорили. — Она наблюдала за ним краем глаза: он побрился и перестал выглядеть таким диким, как вчера. «А он симпатичный, — вдруг поняла она. — Если бы еще не усталость в глазах и не циничный изгиб рта». — Я готовлю, ты убираешь. Я могу задавать вопросы, ты можешь не отвечать. Кстати, ты не расскажешь мне, где ты пропадал все эти пятнадцать лет?

— Прятался от тебя, — отрезал он, глядя в океан.

— Это уже слишком, тебе не кажется? — сказала она, помедлив, хриплым от обиды голосом, что не скрылось от него.

— Пятнадцать лет — долгий срок. Я должен представить тебе подробный отчет, со всеми датами и географическими названиями? — Резкости в его тоне поубавилось.

— Нет, всего лишь краткое изложение. Даты и названия оставь для адвокатов.

Он подозрительно покосился на нее, но она мило ему улыбалась. Что ж, настало время выложить легенду, которую придумали они с Харрисом, а заодно и проверить Рейчел.

— Мне надо было уехать из страны, — нерешительно начал он, внезапно ощутив давно забытую боль от воспоминаний о причине своего бегства.

— Я помню, — тихо сказала Рейчел, узнав, но неправильно поняв боль в его глазах. — Это дело в Кембридже. Ты был там, когда случился взрыв, да?

Он помнил все, будто это произошло вчера: ядовитый дым, руины на месте элегантного особняка, скрывавшего маленькую кустарную фабрику, где изготавливали бомбы.

— Я находился неподалеку, — продолжал он ровным бесцветным голосом. — У меня не было желания общаться с полицией. А Гавайи — подходящее место, где можно ненадолго спрятаться.

— И зарабатывать на жизнь, выращивая коноплю, — подсказала она без тени осуждения.

— Что ж, без этого не обошлось, — согласился он. — На Гавайях отличный для этого климат. Но потом начались сложности, и тогда я решил поездить и посмотреть мир. Если вкратце, то несколько лет я прожил в индийском монастыре, пару лет провел на Ближнем Востоке, я был даже сезонным рабочим в Южной Америке.

— А почему ты решил вернуться домой?

Он обернулся к ней с очаровательной улыбкой, густо приправленной цинизмом.

— Из-за денег, конечно. Уж не думаешь ли ты, что из-за чар тети Минни?

— Подумать только, ты не забыл тетю Минни. Впрочем, ее трудно забыть. А как же бабушка и дедушка? Тебе никогда не приходило в голову черкнуть им пару строк, дать знать, что ты жив?

Эммет покачал головой:

— Слишком много воды утекло. Я решил, что мне лучше быть мертвым для всех, ведь, в конце концов, я никому ничего не должен.

— Даже мне? — В ее голосе снова прозвучала предательская нотка обиды, которую она так старательно скрывала. — Почему ты тогда посылал мне подарки ко дню рождения?

После долгого напряженного молчания он ответил:

— Потому, наверное, что в душе я сентиментален. Но не настолько, чтобы позволить тебе остаться.

Она плавно поднялась и потянулась.

— Да брось ты, Эммет. Никуда я не уеду. Тебе придется с этим смириться. Значит, так: я готовлю яичницу на двоих, а если не хочешь, можешь не есть.

Спиной она чувствовала на себе его взгляд, но, конечно, ей было невдомек, о чем он думает.

— Мне омлет! — крикнул он ей вдогонку.

Не оборачиваясь, она ответила:

— Ага, ты понял.

Харрис Чандлер нисколько не удивился приходу Эммета, хотя одежда племянника заставила его приподнять одну бровь. На нем были чистые брюки, рубашка без пятен, и впервые за несколько недель он был чисто выбрит.

— Открываешь новую страницу жизни, мой мальчик? — спросил он, ногой пододвигая ему стул и делая знак официанту. — Ты, я вижу, совсем не жалеешь, что позволил Рейчел остаться.

— Чертовски жалею! — проворчал Эммет, откидываясь на спинку неудобного стула, поскольку других стульев в гостинице у Харриса не водилось. Возможно, его тело, в отличие от габаритов Харриса, не было приспособлено для сидения на стульях из железных прутьев.

В этот ранний час бар был пуст, но он точно знал, что в номер можно даже не заглядывать. Несколько месяцев общения позволили ему хорошо изучить привычки Харриса.

— Я просто из вежливости не напоминаю тебе, что я тебя предупреждал, — усмехнулся Харрис. — Хотя странно, что разочарование наступило столь стремительно. И дня не прошло, а ты уже лезешь на стенки. Ай-ай-ай, мой мальчик. И все-таки приятно видеть тебя прилично одетым.

— Еще одно слово, Харрис, и я сброшу эти тряпки и пойду до коттеджа голым, — пригрозил Эммет.

— Боже, а может, ты и вправду мой племянник? Только он способен на подобные выходки.

— Тебе отлично известно, кто я такой, Харрис, — полушепотом проговорил он, беря со стола бутылку «Хайнекен», принесенную официантом, который уже успел изучить его вкусы. Конечно, это было преувеличение. Он рассказал Харрису только то, что ему следовало знать.

— Разве? — Харрис слабо улыбнулся, отхлебнув рома с содовой. — И что ты придумал насчет Рейчел? Сестра в такое время — это совсем не с руки.

— Есть предложения? — Эммет мрачно уставился в темно-зеленую бутылку.

— Есть, но они, боюсь, не по тебе. Например, ты мог бы привести ночевать Милию. Мне кажется, Рейчел это не понравится.

— Она, черт возьми, вроде как моя сестра!

— Вроде, — кивнул Харрис. — Но я видел, как она на тебя смотрит. Совсем скоро у нее крыша поедет от желания вступить с тобой в преступную кровосмесительную связь. Вызвать у нее ревность — я полагаю, лучший способ от нее избавиться. Или устроить пьяный дебош.

— Это больше по твоей части, — огрызнулся Эммет.

— Но-но, ты полегче на поворотах, — возмутился Харрис. — Я же пытаюсь тебе помочь. Ты пробовал прямо попросить ее уехать?

— Первым делом, с утра. Ничего не вышло. — Эммет в отчаянии покачал головой. — Она уперлась рогом, и ее не сдвинешь.

— А я тебе говорил!

— Ты бы лучше мне о другом рассказал. Я, оказывается, каждый год посылал ей подарки ко дню рождения. Почему ты об этом ничего не знаешь? А?