Книга Во власти наслаждения, страница 36 – Элоиза Джеймс

Три выбранных ею кавалера, спотыкаясь друг о друга, прокладывали ей путь среди хепплуортских стульев, расставленных по всей ложе. Проходя мимо Алекса, она подняла голову и кивнула в знак приветствия. Он мог поклясться, что она чуть заметно улыбнулась ему улыбкой заговорщицы. Его глаза блеснули в ответ. Софи вышла из ложи, неожиданно для себя потрясенная чувственным обаянием Алекса. «Повезло же Шарлотте!» — почти с завистью подумала она..

Появление Софи в коридоре вызвало в публике сильное волнение, и все мысли о Шарлотте вылетели у нее из головы.

Александр с интересом отметил, что Уилл, вместо того чтобы заглядывать в лиф Шарлотте, мирно беседует с сидящей рядом молодой женщиной. Он угрожающе посмотрел на одного молодого нахала, положившего руку на спинку стула, с которого только что встала Софи, и намеревавшегося на этот стул сесть, и тот, словно обжегшись, отдернул руку и вобрал голову в плечи, пряча в высоком накрахмаленном воротнике покрасневшие уши. Алекс одобрительно улыбнулся ему и занял стул. Сначала Шарлотта не повернула головы. Конечно, она знала, что он здесь. Знала еще с той минуты, когда он вошел в ложу.

Алекс вытянул длинные ноги, не обращая никакого внимания на реакцию зрителей, оставшихся на своих местах в надежде увидеть нечто подобное. Леди Шарлотта и граф Шеффилд и Даунз, сидящие рядом! Сара Престлфилд, только что вошедшая в ложу Бранденбургов, чтобы поздороваться со своей дорогой подругой Элоизой, ощутила радостное удовлетворение. Забавная ситуация! Единственное, о чем сожалела ее обожавшая скандалы душа, — это отсутствие в театре родителей Шарлотты. Ей хотелось увидеть, как такая спокойная Аделаида выйдет из себя, видя явную склонность дочери к графу с такой скандальной репутацией.

Шарлотта больше не могла притворяться, что внимательно слушает вздор, который нес сидевший справа от нее молодой человек. Она повернулась к Алексу с невольной улыбкой, оживившей ее глаза.

— Милорд.

— Леди Шарлотта.

Оба замолчали. Алексу страшно хотелось наклониться и поцеловать ее в шею. Затем он поднял бы ее с места и повел к своей карете, а там сорвал бы с нее этот кусок муслина, называемый платьем! Его глаза потемнели, и он почувствовал, что овладевающее им желание становится заметным. Проклятие!

— Что вы думаете о пьесе? — спросил он, кивая в сторону опустевшей сцены.

Шарлотта задумалась над его вопросом.

— Мне очень понравились два акта, но третий — неубедительный… Может ли король в действительности бродить по болотам в сопровождении одного лишь Шута? И зачем вдруг понадобилась обезьяна?

— Да, обезьяна… — Он нахмурился. — Разве в школе вы не читали Шекспира?

— Конечно. Но многие из его пьес нам не разрешали читать, а в тех, которые разрешали, некоторые части были вымараны.

— Вымараны? А в этой пьесе?

— Мы совсем не читали «Короля Лира». Хотя я не знаю почему. Пьеса кажется достаточно веселой, слишком легкой.

— Веселой! Третий акт должен быть страшным… ужасающим. Помните, когда король поет о том, что безумен, безумен, как ветер и снег.

— Мне не понравилось.

— Эти строки написаны, чтобы их выть, а не петь. Блестящие строки! Их произносит человек, воющий, как безумный, безумный, как ветер и снег.

Шарлотта молча обдумывала услышанное.

— Стихи тоже… прыгают и скачут, — сказала она. — Например, речь короля о старости великолепна, но затем этот человек — как его зовут? — Реджинальд, он, кажется, говорил прозой, а не стихами.

Алекса передернуло.

— Это потому, что Реджинальд — украшение, которым осел-директор решил обогатить пьесу Шекспира. В оригинале нет никакого Реджинальда.

— Как вам повезло, — с сожалением заметила Шарлотта. — Нас слишком многого лишали в школе.

— Но почему бы вам не прочитать ее теперь?

Алекс не мог представить, чем занимаются целыми днями благовоспитанные леди. Мужчины заботились о капиталовложениях, встречались с управляющими своих поместий, произносили речи в парламенте, а также занимались боксом, игрой и распутничали. Но чем занимались женщины? Он помнил, что его мать пересчитывала простыни и раздавала еду бедным, но это было все.

— О нет, — рассеянно ответила Шарлотта. — По утрам я работаю, и теперь у меня просто не остается времени для чтения.

— Вы работаете?

Шарлотта спохватилась: она никогда не говорила с мужчинами о живописи — они бы сразу вообразили ее акварелисткой, рисующей милые веночки из цветов на бумажных сумочках.

Шарлотта с улыбкой взглянула в глаза Алексу.

— Знаете, нам не разрешали читать даже «Ромео и Джульетту».

Алекс попытался вспомнить. В школе они не ставили эту пьесу, и ему не приходило в голову ничего, что нуждалось бы в цензуре. А Шарлотта продолжала:

— Моя подруга Джулия Брентортон — сейчас она замужем и живет за границей — нашла, что они выбросили ровно десять строк из монолога Джульетты, знаете, перед тем, как Ромео поднимается к ней в окно по веревочной лестнице.

— Конечно! — подхватил Алекс. — «Он ляжет на меня как белый снег на оперенье ворона, как день на ночь…»

Шарлотта покраснела. Она тоже была бы похожа на снег, если бы легла на грудь Алекса; цвет его кожи напоминал темный мед. Она отогнала эти мысли.

Алекса заинтересовало занятие Шарлотты.

— И какая же это работа? — спросил он напрямик.

К счастью, в этот момент вернулась Софи, окруженная поклонниками.

— Шарлотта, милочка, — сказала она шаловливым тоном, сводившим с ума всех сопровождавших ее мужчин, — эта пьеса — совсем не Шекспир, правда? У лорда Уинкла есть чудное предложение: мы сбежим со второй половины и поедем в Воксхолл.

— О, — довольно глупо ответила Шарлотта.

Она старалась поймать взгляд Александра. То, что она увидела в его глазах, заставило ее задрожать от волнения. Она знала, что ее мать, вне всякого сомнения, запретила бы ей поездку в Воксхолл в обществе Александра Фоукса. В Воксхолле было слишком много слабо освещенных дорожек и тенистых деревьев.

— А что говорит твоя мама? — наконец спросила она Софи.

— Ей это не нравится, но она согласилась. — Софи наклонилась так, что ее локоны коснулись щеки Алекса. — Думаю, отец вообразил, что у него «амур» с мисс Бош, — тихо сообщила она, — и мама хочет покинуть театр.

Шарлотта тотчас же встала. Она понимала, какой до смешного наивной была до своего разговора с матерью. Ей бы и в голову не пришло, что маркиз может заинтересоваться молодой леди, пусть даже француженкой. Она никогда бы ничего не заподозрила в их оживленном разговоре и не догадалась бы, что маркизе может не понравиться, что ее муж весело смеется французским остротам Дафны.

Уилл вопросительно посмотрел на Хлою ван Сторк, которая широко раскрытыми глазами наблюдала за всем происходящим в ложе. Она бросила быстрый взгляд на Уилла и опустила глаза. Уилл подумал, что он не прочь увлечь Хлою в темную аллею и там снова ее поцеловать.