Книга Полночные наслаждения, страница 74 – Элоиза Джеймс

— Софи!

В ответ раздался только прерывистый стон.

— Софи!

Ее сдавленные вскрики слились с хриплыми стонами Патрика.

— О, Софи, Софи, Софи… — тихо выкрикнул он.

Она напряглась, охваченная невиданным блаженством, а затем каждый нерв ее тела вспыхнул и запылал неземным огнем.

Последовавшая за этим тишина была совсем не похожа на ту, которая царила в библиотеке перед появлением Софи. Патрик перевернулся на бок и притянул к себе трепещущую жену.

Он прижал ее еще крепче, радостно ощущая бархатистую сладостность ее грудей и бедер. О Боже, как же это чудесно — иметь такую жену!

И только ближе к вечеру Патрика вдруг осенило.

Ее груди стали больше. От ласк? Маловероятно.

Спина Патрика напряглась. Он вскочил с кресла и начал считать в уме. «С той ночи, когда я залез к ней в спальню, прошло… Господи, сколько же с тех пор прошло? Ах да, больше трех месяцев. Какой же я идиот! Тупой, безмозглый идиот! Неизменно предохранял от беременности женщин, на которых мне, в сущности, было наплевать, а теперь, найдя ту единственную, которую полюбил… Да-да, полюбил, почему бы наконец мне в этом не признаться, хотя бы самому себе. Я люблю ее, люблю Софи всем сердцем и душой. Так вот именно ее по небрежности обрек на страдания. Она в опасности, в смертельной опасности».

— Идиот! Идиот! — Патрик даже не осознавал, что кричит, обратившись лицом к лепному потолку.

«Как я мог быть таким беспечным! — Это он уже говорил про себя. — Ведь она такая нежная, хрупкая и может не перенести роды. Посмотри на жену брата. На вид Шарлотта много крепче Софи, и то ведь чуть не погибла. Черт побери, да по сравнению с Софи она амазонка. А мама… А женщины, которых я видел в Индии. Некоторые из них тоже умирали при родах».

Патрик кинулся в гостиную Софи.

— Софи! Софи!

Она с надеждой подняла глаза. Расставшись с учебником турецкого языка и вообще установив запрет на изучение иностранных языков, она обрекла себя на довольно скучное существование. Кроме уроков с Мадлен, заняться ей было нечем. Пустые беседы с домоправительницей, поездки за покупками, редкие посещения театра (сезон еще не начался) — вот, пожалуй, и все. Большинство приятельниц пребывали в своих сельских поместьях.

В данный момент она не очень увлеченно перечитывала пьесы Бена Джонсона. Высокопарный слог, устаревшие выражения. Нет, единственное, что ее по-настоящему захватывало, так это иностранные языки.

Патрик быстро пересек комнату и уселся в кресло рядом с ней.

— Послушай меня, Софи! В твою спальню я залез три с половиной месяца назад. С тех пор у тебя были… месячные?

— Неужели прошло столько времени? Даже не верится. — Софи плохо ориентировалась в датах.

— Приходится верить. — Патрик заставил себя улыбнуться. — У меня есть все основания полагать, что ты носишь ребенка.

— Как странно, — удивилась Софи. — Мы же совсем недавно поженились.

Патрик нахмурился.

— В таких делах давно или недавно не имеет значения. Порой одного часа достаточно.

— Это не так, — возразила Софи. — Даже моя мама говорила, не говоря уже о горничных… — Она замолкла, не зная, как продолжить.

Патрик неправильно истолковал ее молчание.

— Согласен, у некоторых женщин с зачатием бывают трудности. Но ведь мы обсуждаем нашу ситуацию. — Он поднялся и прошел к окну.

Софи молчала. Ей, конечно, хотелось сказать ему о беременности, но она все время откладывала — боялась потревожить их теперешнее счастье, оно казалось таким хрупким. Хотя в глубине сознания тихо расцветала чистая радость: у нее будет ребенок. Разве это не счастье?

Она встретилась глазами с мужем. Счастливым он вовсе не выглядел. Скорее наоборот. Лицо напряженное, глаза сердитые.

— В чем дело? — спросила Софи, подавляя дрожь в голосе. Патрик посмотрел на нее невидящим взглядом.

— Я уже говорил тебе прежде. — Он сделал тягостную паузу. — В общем, твоя беременность меня в восторг не приводит. Я очень сожалею, что допустил это.

— Но мы женаты!

— Разве это оправдание?

— Мне казалось, что мы договорились иметь одного ребенка.

— Договорились, — резко бросил Патрик. — Это верно. — Он знал, что ведет себя как осел, но не мог остановиться, потому что был парализован страхом. Не за себя, конечно, за нее.

— Тогда почему ты так злишься?

— Ты здесь ни при чем. Я зол на себя за свою безответственность. — Патрик снова развернулся к окну. Впрочем, обсуждать ситуацию дальше не было смысла.

Софи кивнула, но Патрик на нее не смотрел. Ей показалось, что он превратился в кусок льда.

— В таком случае, — она поднялась и дернула за шнур колокольчика, — я вызываю Симону. Мне нужно принять ванну.

Патрик внимательно посмотрел на жену. Она стояла у двери, невозмутимая, как всегда, ожидая, когда он выйдет.

Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как с каждым шагом уходит злость, оставляя после себя только страх. Холодный, липкий страх.

Он резко распахнул парадную дверь, выбежал за ворота и помахал проезжавшему мимо наемному экипажу. Прочь из дома. Прочь. Куда угодно.

Два часа спустя центральный ринг «Боксерского салона Джексона» был окружен плотным кольцом заинтригованных джентльменов. Патрик Фоукс отделывал очередного спарринг-партнера.

— Для любителя он совсем неплох, — заметил один из профессиональных боксеров, сидящих рядом с тренером Криббом.

— Это верно. Фоукс сегодня хорошо работает. — Крибб напрягся. — Правую, сэр! Больше вводите правую.

— Ты думаешь, он нуждается в советах? — медленно произнес боксер. И как раз в этот момент раздался глухой стук. Фоукс нокаутировал очередного партнера.

Тяжело дыша, Фоукс посмотрел на Крибба и отрицательно качнул головой.

— Слава Богу, — пробормотал сидевший рядом боксер.

Теперь была его очередь сразиться на ринге с Патриком. Впрочем, он был обязан драться с любым джентльменом, который заплатит.

— Срывать злость на партнере по боксу, милорд, это не совсем правильно, — сказал Крибб и занялся очередной парой на ринге. Сейчас должен боксировать молодой Питер Дьюлэнд.

Патрик вытирал пот и равнодушно принимал поздравления.

Что сделано, то сделано. Софи беременна. Неожиданно, всего на несколько секунд, перед ним возникла малютка с янтарными локонами, как у мамы, и такими же прекрасными глазами.

Он уронил полотенце и направился в раздевалку. Софи еще не показывалась доктору, это ясно. Значит, нужно найти самого лучшего в Лондоне — кого-нибудь из «Ройял-Колледж», — чтобы он осмотрел ее завтра же.