Онлайн книга «Колодец забытых желаний»
По вечерам смотрели, а по утрам обсуждали — каждая свое. Вероника Павловна, насколько хватало телефонного шнура, потянулась и заглянула в кухню, чтобы проверить, поставила она сковородку на огонь или нет. Отсюда было не видно. — Нет, я не смотрю, Вера Игнатьевна, — сказала она. — Я ужин готовлю. А что такое показывают? — Включайте скорее НТВ, — испуганной скороговоркой велела заведующая, — скорее, скорее! Вероника нашарила на диване под собственной попой пульт и нажала кнопочку. — А что такое-то?! Если сковородка на огне, масло наверняка уже горит! — У нас ЧП, — выпалила Вера Игнатьевна, и в голосе ее послышался восторг, смешанный с ужасом. — Самое настоящее ЧП! Вероника перепугалась. Телевизор налился серым светом, который плавно перетек в голубой. Сейчас начнет показывать. — Террористы опять дом взорвали?! — Музей обокрали! — Как?! Ка… какой музей?! — Да наш, наш. Вероника Пална! Вот говорят, сейчас говорят и Петра Ильича показывают! Телевизор выплыл из задумчивости, и на оживший экран из темноты выскочил молодой человек в куртке и с микрофоном в правой руке. — …стало известно только что, — с места в карьер заговорил молодой человек, глядя очень бойко. — О стоимости пропавшей из Музея изобразительных искусств коллекции не сообщают, директор музея Петр Преображенский считает, что говорить об этом пока рано. По факту кражи возбуждено уголовное дело, и следователи прокуратуры сейчас работают на месте предполагаемого преступления. Вероника Павловна поднесла ко рту ладонь, словно хотела укусить себя за палец, чтобы очнуться. — Видите, видите?! — кричала в трубке Вера Игнатьевна. — Господи помилуй, это же наш коридор, и во-он мой кабинет, где стул стоит! Вы видите?! Кажется, она была в восторге оттого, что дверь в ее кабинет, а заодно и стул показывают по телевизору! Камера мазнула по стенам, в которых Вероника провела всю свою жизнь, и переместилась к слишком ярко и странно освещенной свинцовой двери в хранилище, возле которой толклись какие-то чужие люди, очень много! — Господи помилуй, — повторила Вероника. Среди людей в серых и черных куртках был директор, Петр Ильич, с растерянным и бледным лицом, кажется, у него задрожала рука, когда он стал поправлять очки. И еще были Валентина Ивановна из славянского сектора и Эльвира Александровна из древнерусской иконописи, охранник Юра, смотрительница Наталья Николаевна в своих вечных войлочных ботинках — все, все наши! — А что, что украли-то?! И когда?! Вера Игнатьевна, вы слышите?! Когда украли и где?! — Из русского искусства девятнадцатого века. — Так назывался отдел. — Ну, где Федор ваш служит! А что именно — я пока не знаю. Да у нас никогда в жизни ничего не пропадало! Бедный, бедный Петр Ильич, ведь теперь затаскают, а человек же кристальный! И Марья Трофимовна!.. Федор, тупо подумала Вероника Башилова. Что-то пропало из отдела, где работает Федор. — У нас в хранилищах сокровища многомиллионные, и никогда и ничего, представляете. Вероника Павловна! Да что же это такое делается-то, а?! Что делается?! — Извините меня. Вера Игнатьевна, мне срочно нужно… у меня сковородка… горит… — А Федор где?! Федор дома?! Он видел?! Марья Трофимовна бедненькая, из ее отдела пропало! Господи, какой ужас! Какой кошмар! Вероника нажала на пластмассовое телефонное ухо, и причитания Веры Игнатьевны оборвались. Зачем-то она еще раз вытерла руки о фартук и приложила их к щекам. Руки были ледяными, а щеки горячими, или наоборот. Вероника посмотрела в телевизор, где картинка сменилась, и второй молодой человек, в другой, но очень похожей куртке, глядя очень похожими бойкими глазами, рассказывал о том, как задержали какого-то телефонного вымогателя. — Феденька, сыночек, — одними губами выговорила Вероника и схватила трубку. Утром он был явно не в себе и ни слова не сказал ей о том, куда идет! Он не сказал даже, вернется ли к ночи, а это могло означать все, что угодно. Он же еще совсем глупый, доверчивый, маленький мальчик! Он ничего не понимает в жизни и в людях, и обвести его вокруг пальца проще простого! Господи помилуй, только не такая беда! Нужно звонить. Немедленно ему звонить! От ужаса она забыла его мобильный номер и долго не могла вспомнить, а когда вспомнила — все никак не могла попасть в кнопки. — Феденька, — говорила она, тыча в телефон дрожащим пальцем. — Феденька, миленький, что там у вас случилось?!. «Аппарат абонента выключен», — сообщила трубка и еще что-то добавила, и Вероника прихлопнула пластмассовое ухо. Телефон тотчас же зазвонил. — Да! Федя, это ты?! Феденька?! — Вероника Павловна, это Марья Трофимовна, — сказала трубка очень сдержанно. — А где… Федор? Тут вот товарищи хотели бы с ним переговорить. Он сегодня не вышел на работу. — Какие товарищи? — мертвым голосом спросила Вероника. — Из милиции, — отчеканила Марья Трофимовна. — Вы что, не знаете, что у нас случилось? — Нет, но я только что увидела, — забормотала Вероника, — мне Вера Игнатьевна позвонила, и я… — Федор дома? — Нет, он утром еще уехал… — Куда? Вы знаете, куда он уехал? — Нет, — сказала Вероника. Мысли у нее прыгали и разбегались в стороны, как зайцы из садка, она не могла ни поймать, ни остановить их. — Мы утром попрощались, и он сказал, что… — Когда он должен вернуться? Дело в том, что у него мобильный телефон не отвечает, а товарищам он срочно нужен. — Я могу приехать. — Это кто? — спросил на заднем плане приглушенный мужской голос. — Его мать, — отчеканила Марья Трофимовна. — Вероника Павловна, с вами хотят поговорить. — Да, да, — сказала Вероника растерянно. — Здравия желаю, — близко произнес мужской голос, потеснивший голос Марьи Трофимовны, — как бы нам разыскать сыночка вашего? И поскорше, кота за хвост не тянуть? — Я… не знаю. Но он вечером приедет, и я ему скажу, чтобы он вам позвонил, если вы мне телефон… — Э, нет, так не пойдет, — задушевно молвил голос в трубке, — нам бы поскорше, гражданочка, поскорше! Ну, вот как вас зовут? — Меня? — не поняла Вероника. — Вас, вас. Как вас зовут, гражданочка? |