Книга Вечерняя песня, страница 54 – Кэндис Кэмп

Джеймс стал легко поглаживать ноги жены, с каждым движением все выше подбираясь к жаркому средоточию ее страсти. И вот, наконец, пальцы коснулись шелковистых завитков лона. Ощутив на пальцах влагу, он едва заметно улыбнулся, ни на секунду не прекращая ласкать и возбуждать девушку. А она, согнув ноги в коленях, устремилась навстречу мужу всем телом, желая чего-то большего. Но он не стремился удовлетворить желание Алины, а только ласкал и дразнил ее. Потом ласки Джеймса стали еще более интимными.

Подняв голову, он наблюдал за женой. Та часто и тяжело дышала, стонала, и ее голова беспокойно металась по одеялу.

— Пожалуйста, — тихонько простонала Алина, — прошу тебя, Джеймс.

— Нет, — голос был хриплым от желания, ему потребовалось сделать над собой усилие, чтобы отказать жене. Но он поклялся, что не тронет ее сегодня ночью, рассеял страхи и сомнения тем, что пообещал сдержаться, даже, если она сама захочет большего. А доверие жены в данный момент было гораздо важнее удовольствия, которое впоследствии он получит, сколько пожелает.

Оторвавшись от жены, Джеймс бросил последний взгляд на ее прекрасное тело. Алина села, потянувшись к нему, он взял ее руки в свои и поцеловал.

— Нет, любовь моя. Я дал тебе слово, что не буду этого делать. И сдержу его. Я никогда не нарушу данного тебе слова.

— Но я не хочу, чтобы ты его сдержал! — в голосе Алины слышалось раздражение. Однако в глубине души она высоко ценила сдержанность мужа, его силу воли.

Взяв сорочку, Джеймс помог жене надеть ее и скрыть от его глаз свое манящее тело. Девушка раздосадовано вздохнула и, бросившись на одеяло, отвернулась от мужа. Джеймс лег рядом и осторожно привлек ее к себе. Алина чувствовала спиной его крепкую, пульсирующую плоть и думала о том, что Джеймсу сейчас так же нелегко, как и ей. И все же, раздражало, что он не уступил ее страсти и остался спокойным, в то время как она едва не лишилась рассудка от охватившего желания. Поэтому девушка принялась легко двигаться, стараясь коснуться возбужденной плоти Джеймса, и делала это, пока не услышала его стон.

— О, — язвительно произнесла Алина. — Значит, и тебе сейчас нелегко?

— Увы. Очень нелегко, — признался Джеймс, прижимаясь к жене еще сильнее. — Не дразни меня, иначе тебе несдобровать.

— Это что, обещание? — лукаво улыбнулась она. Джеймс усмехнулся.

— Ах, ты мой маленький лисенок. Давай спать. Скоро ты получишь то, чего так хочешь.

— Но когда?

— Когда твое лицо не будет причинять боль. Когда мы не сможем больше выносить эти дразнящие игры. Когда ты взглянешь на меня утром и скажешь: «Я хочу тебя сегодня вечером».

Алина подумала, что это время наступит очень скоро. Уже сейчас ее тело распалено столь сильным желанием, что хочется кричать о том, как она хочет Джеймса.

Однако, когда на следующее утро Алина проснулась после нескольких часов беспокойного сна, перемежавшегося пылкими мечтаниями, к ней в полной мере вернулся здравый смысл, и она решила пока не торопить события. Если подождать еще немного, может быть, произойдет какое-нибудь событие, и ситуация прояснится. Но девушка прекрасно понимала — распутать узел, затянувшийся вокруг нее, способно только чудо.

Джеймс и рыцари продолжали приводить в порядок крепостную стену. Алина отправила Джемму и нескольких слуг за свежей соломой, а сама организовала уборку замка. Вычистив верхний этаж водой и щетками, они спустились к спальням, но к вечеру до первого этажа так и не добрались. От тяжелой, нудной работы у девушки болело все тело.

Ближе к вечеру к замку подъехала группа вооруженных всадников. Они двигались неспеша, потому что позади катилось несколько повозок. На знаменах и щитах воинов красовался родовой герб Норвенов. Брат Джеймса решил лично доставить подкрепление. Когда всадники въехали во двор, Алина увидела среди них Стивена. И Ричард, и Стивен были, видимо, целиком захвачены предстоящей охотой на лесных разбойников.

Джеймс радостно поздоровался с братом и Стивеном, после чего мужчины стали что-то обсуждать и смеяться. Девушка укоризненно покачала головой. Только мужчины, с негодованием думала она, могут с таким нетерпением ожидать назначенную на следующее утро бойню. Алине становилось страшно при мысли, что вместе со всеми в лес отправится и Джеймс. Она давно свыклась с тем, что рыцарям суждено сражаться. Но теперь рыцарем был и ее муж. Сердце Алины будет разбито, если однажды он не вернется из похода. Девушка вдруг пожалела, что в замок приехали граф и Стивен, которые завтра увезут от нее мужа.

Взяв себя в руки, Алина подошла поздороваться с гостями, умело, скрыв страх и злость. Но ночью, когда Джеймс пришел в шатер, она оттолкнула его и повернулась спиной.

— Почему бы тебе не провести ночь со своими родственниками? — спросила Алина с оттенком высокомерия, с которым не говорила уже несколько недель.

— Что? В чем дело?

— Мне кажется, ты с гораздо большим удовольствием обсудил бы, как будешь ловить разбойников и сжигать их хижины.

Джеймс часто заморгал, пытаясь лучше разглядеть в темноте лицо жены. Ее внезапная атака явилась полной неожиданностью.

— Кларисса, да в своем ли ты уме? Как ты можешь сочувствовать тем варварам, которые на тебя напали?

— Но они такие же люди, как и мы. И у них, конечно, есть семьи, которые надо кормить.

— Так значит можно нападать на любого прохожего, убивать его? Кларисса, не говори глупостей. Иди лучше ко мне и давай забудем этот…

— Значит, я говорю глупости? — вспыхнула Алина, сердито глядя на мужа. — В таком случае, тебе лучше уйти. Такому благородному человеку, как ты, не пристало спать с дурой.

Брови Джеймса сошлись на переносице.

— Ты осмеливаешься выгнать меня?

— Представь себе, да! — отрезала девушка глаза, которой метали молнии, а тело было неестественно выпрямлено.

— Не сомневаюсь, что ты сделаешь это. Ну ладно, Кларисса, — Джеймс потянулся к жене. — Что с тобой случилось?

— Со мной ничего не случилось, — резко ответила Алина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — А вот ты завтра уезжаешь. Что, если ты не вернешься обратно? Если тебя убьют?

Джеймс засмеялся, а рассерженная Алина схватила первое, что попалось под руку, а именно, подушку, и швырнула ее в мужа, целясь в голову.

— Не смейся надо мной.

— Прости, любовь моя, — Джеймс изо всех сил старался успокоиться. — Но как ты могла подумать, что меня может убить кучка этих жалких негодяев? Боже правый, невысоко же ты ценишь мои воинские способности, если сомневаешься, что мы с братом и нашими рыцарями сможем разделаться с несколькими пешими людьми, вооруженными только дубинками и ножами.

— Но всякое может случиться. Ведь ты едешь воевать, а значит, может произойти все, что угодно. Вдруг что-то изменится? У этих людей, вполне вероятно, есть луки, а стрела может пробить кольчугу или шлем, или…