Онлайн книга «Запасной инстинкт»
|
– Черт! Так тебе и надо, злорадно подумала Полина. – Поганец какой! Еще кусается! Полька, он у тебя бешеный! – Сам ты бешеный. – Точно бешеный! Чего он меня укусил?! – А что ты к нему лезешь? – Я не лезу! – Дай я посмотрю, – миролюбиво сказала Полина и поглубже засунула Гуччи под мышку, чтобы избежать повторных недоразумений. – Да чего там смотреть! – Кровь идет? – Идет, – пробормотал Марат расстроенно и снова уставился на свой палец. Полина тоже посмотрела. Кровь не то чтобы не шла, но даже и не показалась. Синяк будет, пожалуй. Или что-то вроде глубокой царапины от Гуччиных зубов. – Да он тебе даже кожу не прокусил! – А тебе что, надо, чтобы прокусил?! Я и так весь израненный, черт побери! Полина посмотрела – и вправду “израненный”. Три длинных пореза, неровных и глубоких на руке. Полине вдруг стало холодно, и она внимательно и серьезно посмотрела Байсарову в лицо. – Где это ты так… порезался? – Да нигде! Это у моей подруги кошка. – А к ней ты зачем приставал? – К кому? – хмуро уточнил Марат. – К подруге или к кошке? Порезы не были похожи на кошачьи царапины – слишком глубоки и… серьезны. Вчера у него не было никаких порезов, точно. Такие порезы вполне можно получить, если ударить в лицо человека в очках и осколки разрежут кожу. Человек в очках – это Полина Светлова. Вчера она была в очках, от которых ничего не осталось, только изогнутый пластмассовый остов, похожий на скелет. – От вас, от баб, с ума сойдешь, – расстроенно пробормотал Марат, все рассматривая свой палец, – кошки, собаки, дети, блин!.. – Это точно, – согласилась Полина. Словно позабыв о ней, он двинулся в сторону родной конторы, и она потащилась следом, придерживая под мышкой ерзающего Гуччи. В первый раз в жизни ей не хотелось идти на работу и было страшно от того, что предстояло там сделать. Может, прикинуться больной? Взять прошлогодний или позапрошлогодний отпуск? Можно взять еще позапозапрошлогодний – она редко ходила в отпуск. “Отрываться” на сочинском пляже казалось ей занятием чрезвычайно глупым, а на Лиссабон или Ибицу требовалось слишком много денег. У нее очень много дел. Очень много важных дел. Завтра Федькины похороны, и она должна как-то защитить Троепольского от того, что предстоит им всем. И еще кто-то должен защитить Троепольского от племянницы, которую Полина уже тайно возненавидела, – и себя, за то, что ее возненавидела! Арсения на работе не было. Шарон произнесла какую-то невнятицу о том, что “они пришли и потом сразу убежали”, и больше от нее ничего не удалось добиться. Мобильный у него не отвечал, а потом позвонила Варвара Лаптева. – Что у вас происходит? – строго спросила она, даже не поздоровавшись. – Я хотела на работу ехать, но меня Иван не пустил. Мы даже поссорились, – добавила она с необыкновенной гордостью в голосе, и Полина, которой не с кем было поссориться и некому было куда-то ее “не пустить”, совсем расстроилась. – Федьку убили, Варь. Ты знаешь, да? И… больше ничего не известно. – Что значит “неизвестно”? – То и значит. Троепольского три дня продержали в КПЗ, и сейчас его на месте нет, и уралмашевский сайт пропал, и вообще… непонятно, что происходит. – Как пропал?! – ахнула Варвара. Полина объяснила – как. – Поль, это чушь какая-то! Кто мог украсть у нас сайт?! Враги? Шпионы? Полина промолчала. – Приезжай, – велела Варвара. – Посмотришь Мишку, и мы поговорим. – А он уже Мишка? – Он всегда был Мишкой, еще у меня в животе, – отрезала Варвара. – Приезжай сейчас же. – Сейчас я не могу, – проскулила Полина. – Троепольский неизвестно где, и мне надо еще одну… штуку проверить. Прямо сейчас. – Какую еще штуку?! – Понимаешь, – зашептала Полина, оглядываясь на собственную распахнутую дверь, за которой было непривычно тихо. – Я нашла у него в спальне договор с Уралмашем, а там… – Как в спальне? – словно обессилев, прошептала на том конце провода Варвара Лаптева. – Ты что?! Ночевала у него? Полина поняла, что преступление ее стало достоянием гласности, и пощады теперь не жди. Особенно от Варвары. Поймав в стекле свое отражение, она вдруг отчетливо осознала, что очень напоминает сама себе собаку Гуччи: глаза выпученные, лапки дрожащие, на морде – ужас перед жизнью. – Светлова, ты что?! Опять все сначала?! Сколько это будет продолжаться?! Ты же все про него знаешь, и он не подходит тебе! Он, черт возьми, никому не подходит, кроме самого себя! Ты что?! С ума сошла?! Она сошла с ума много лет назад, когда он брал ее на работу. Господи, какой свободной, независимой, легкой она тогда была! И ничего еще не знала, и презирала полоумных девиц, “упавших в любовь”, как в “омут головой”, и была убеждена, что уж к ней-то вся эта чушь никогда не будет иметь никакого отношения, потому что она умна, у нее есть чувство юмора, которое прикрывает ее, как броня, и вообще ей никто не нужен! Оказалось, что нужен. Именно тот, кому вовсе никто не нужен. – Светлова! – позвала из трубки Варвара Лаптева. – Ау! Я тебя жду, приезжай давай. – А с кем у тебя ребенок? – жалобно проблеяла Полина. – Как – с кем?! Со мной, конечно. И Иван пока дома. – Но его же надо… кормить, да? – Ивана? – уточнила Варвара. – Ребенка! – Ну, если его не кормить, он станет орать, – философски заметила Варвара, – поэтому лучше кормить, конечно. Кстати, если Ивана не кормить, он тоже начнет орать. Но это не проблема. Или ты сама собираешься кормить моего ребенка? – Варвара! – Приезжай сейчас же! – Я не могу! У нас тут черт знает что, я не могу уехать. Мне надо Троепольского дождаться, а он непонятно где. – Он вернется на работу и позвонит тебе. У него есть твой телефон. Есть или нет? Напор Варвары Лаптевой выдержать было трудно, и она этим очень гордилась. Полина еще раз покосилась на распахнутую дверь и пробормотала жаркой скороговоркой, прикрывая трубку ладонью: |