Книга Благовоспитанная леди, страница 45 – Сара Беннет

– Что ты имеешь в виду?

– Мисс, говорят, у нее холера. В этом винят Рози, говорят, будто она принесла болезнь, только это неправда. Рози не больна, с ней все в порядке.

Франческа никак не могла понять, что говорит ей Лил; она словно оцепенела.

– Афродите очень плохо. Вам нужно поехать к ней.

– Ты хочешь сказать, что она умирает? – Франческа понизила голос. Афродита не могла умереть! Она была вечной. Они так мало разговаривали, а им было что сказать друг другу…

– Мисс?

– Ничего, со мной все в порядке. Подай мне плащ, и пойдем. Мы возьмем карету дяди Уильяма – попроси, чтобы ее подали к двери.

Лил тут же отправилась выполнять поручение, Франческа еще некоторое время стояла неподвижно, не в силах пошевелиться. В голове ее звучали слова Лил. Холера. Рози. Неужели это правда? Тогда винить надо ее – именно она отвезла Рози к матери и попросила спрятать.

Она никогда себе этого не простит!

Спускаясь вниз, Франческа услышала голос миссис Марч: экономка явно была раздражена.

Дойдя до коридора, Франческа обнаружила, что Лил и миссис Марч стоят друг напротив друга и зло смотрят одна на другую.

– Мисс нужна карета. Сейчас же.

– Не всем распоряжаться каретой. Это дом мистера Тремейна.

– Но ведь не ваш же! Вы здесь не хозяйка, а лишь служанка, такая же как мы.

Миссис Марч подняла руку, и Франческе показалось, что она собиралась дать Лил пощечину.

Когда Франческа вскрикнула, обе женщины повернулись к ней – при этом на лице Лил было написано облегчение, а глаза экономки блестели от злости.

– Миссис Марч!

Франческа произнесла это спокойным голосом, затем спустилась и взяла Лил под руку.

– Я хочу, чтобы ко входу подали карету. Моя мать очень нездорова, и мне нужно срочно отправиться к ней.

– Ваша мать? – недоверчиво повторила миссис Марч. – Мисс, насколько я знаю, ваша мать лежит в постели. Может, вы задумали привести еще одного беспризорника?

Разумеется, Франческа ни на мгновение не поверила экономке. Это был просто еще один способ продемонстрировать главенство в доме. Однако упрашивать ее не было времени.

– Миссис Марч, вы ведете себя неподобающе. Сделайте, как я прошу, сейчас же!

Глаза миссис Марч пылали злобой: она откровенно получала удовольствие и не собиралась сдаваться без борьбы.

– Я не стану ничего делать, и вы, мисс Франческа, не можете отдавать такие распоряжения! Я схожу за мистером Тремейном, и он тут же положит конец вашим…

– Миссис Марч, поскольку дядя спит и я настаиваю на том, чтобы вы…

– Нет, я не сплю, – раздался рядом голос дяди Уильяма, и Франческа обернулась к нему. Какие еще потрясения готовит ей этот вечер?

Уильям стоял у двери библиотеки с бокалом бренди в одной руке и книгой в другой. Строгое лицо его покрыли морщины, взгляд оставался неизменно холодным.

– Франческа, что здесь происходит? И почему вы кричите, миссис Марч? Я требую объяснений.

Экономка вдохнула поглубже, видимо, собираясь начать жаловаться, но Франческа ее опередила.

– Дядя, Афродита больна, – спокойно объяснила она, – и мне нужно немедленно отправиться к ней. Я попросила подать карету, но миссис Марч запрещает это делать.

– Мисс наверняка планирует какое-то озорство, и в этом все дело, – затянула миссис Марч жалобным тоном. – Вот почему, сэр, я ей не доверяю.

– Принимать такие решения не входит в ваши обязанности, – напомнила ей Франческа, и тут, как и ожидалось, миссис Марч впала в ярость.

– В мои обязанности входит смотреть, чтобы вы не извлекали выгоду из своего пребывания здесь! Сэр, кто знает, что она затеяла?!

Уильям не отрывал взгляда от Франчески.

– Прикажите подать карету, – произнес он, решительно пресекая жалобы экономки.

Миссис Марч замерла.

– Ну же! – отрывисто проговорил Уильям.

Поняв, что спорить бесполезно, экономка повернулась и удалилась, рассерженно шелестя юбками. Миссис Марч не привыкла проигрывать, и Франческа не сомневалась, что месть экономки не заставит себя ждать.

Что касается дяди, то, может, не такой уж он и плохой. Может быть, когда-нибудь она даже сможет проникнуться к нему симпатией.

– Благодарю, дядя Уильям.

– Никогда не любил эту дрянь, – проговорил Уильям бесцветным тоном. – Но она твоя мать.

Франческа шагнула к нему, думая, не ослышалась ли, но дядя уже повернулся и, войдя в библиотеку, закрыл за собой дверь. Какая жестокость, какое бессердечие в тот момент, когда большинство людей проявляют такт и доброжелательность. Таков был дядя Уильям – его беспокоило лишь то, что Афродита и ее дочери связаны с его семьей. Франческа подумала с горечью, что он наверняка обрадуется, если Афродита умрет. Одним поводом для беспокойства меньше.

– Мисс Франческа, карета сейчас будет здесь.

Франческа повернулась: она и забыла про Лил.

– Идем, подождем снаружи, – проговорила она, едва сдерживая слезы. – Мне нужно поскорее оказаться на свежем воздухе.

– Мне тоже, мисс.

– Да, надо предупредить ма… миссис Джардин.

– Я могу попросить об этом кого-нибудь из слуг.

– Спасибо, Лил.

На улице было тихо, и Франческа посмотрела в направлении Халфмун-стрит, прикидывая, чем занимается Себастьян. Может, он сейчас преследует людей, скрывающихся после совершения преступления? Или спит в волшебной спальне, словно султан во дворце? Внезапно Франческе до боли захотелось, чтобы он оказался рядом. Без него она чувствовала себя одиноко, хотя и понимала, что эти мысли всего лишь романтические мечты и у них с Себастьяном никогда не может быть постоянных отношений. Между ними не может быть ничего, кроме краткого, страстного романа.

– Мисс, карета подана.

Приподняв плащ, Франческа спустилась по лестнице и приготовилась к худшему.

Афродита спала. Это были беспокойные лихорадочные сны о прошлом.

…Он умер. Мне трудно поверить, что такой человек мог умереть, ведь совсем недавно он был полон жизни. Моя дочь, моя Франческа, станет беднее, не зная его. Я смотрю на ее улыбающееся личико, вижу его и плачу.

Печаль делает меня уязвимой. Я иду к другому. Некоторое время я верю ему, но вскоре выясняю, что ошиблась.

Он недобрый человек…

– Дорогая!..

Моргнув, она открыла глаза. Какое-то мгновение она видела его – того, кого винила в трагедии всей своей жизни, но потом образ превратился в лицо, которое она любила больше всех. Как его зовут? Ах, почему она не может вспомнить его имя?