Онлайн книга «Закон обратного волшебства»
|
Впрочем, на беспризорника он явно не тянул. Они еще постояли, не зная, что сказать друг другу, и Анфиса наконец изрекла: — Весна. Юра подтвердил: — Весна. — Я никогда не замечаю, как она приходит, — продолжала светскую вечеринку Анфиса, — вроде вчера еще снег лежал, а сегодня… — и она повела рукой в перчатке вокруг себя. Юра сосредоточенно проследил за рукой. — Сегодня за домом сильно припекало, — сообщил он и звякнул ключами от ее машины. — Поздравляю вас. — С чем? Архип встал, подошел к двери и вопросительно мяукнул. Вечеринка ему надоела. — И пахнет так хорошо, — сообщила Анфиса, — как я люблю весну! — Марфа Васильна просила кофе сварить, — неожиданно сказал Юра, — а ей на ночь бы не надо. Анфиса изумилась: — Вас попросила?! — Ну да. — Как?! — А… что такое? — Как что такое?! — возмутилась Анфиса. — Вы что, не понимаете?? Почему она просит вас, когда есть Клавдия?! Он улыбнулся. — А я лучше кофе варю. — Лучше, чем Клавдия?! — Конечно. И Марфа Васильна об этом знает. — А я почему не знаю? — Понятия не имею. Разговор с каждой минутой становился все содержательней. Архип еще раз мяукнул, на этот раз сердито. — Доброй ночи, Юра. И кофе не надо варить, а с бабушкой я разберусь. — Доброй ночи. Она подошла к двери и уже взялась за холодную ручку, а Архип переступил лапами, выражая некоторое высокомерное нетерпение. — Хотите, я вам завтра сварю? — вдруг предложил Юра. — Что? — Кофе. Заодно вы убедитесь, что я варю хороший кофе. У меня джезва есть. — Что у вас есть?! — Джезва. По-вашему, турка. Для правильного кофе. — Что значит — по-нашему? — Европейцы так называют. А арабы говорят — джезва. — А вы… араб? — Нет. Архип сердито и настойчиво мяукнул — сколько можно на крыльце стоять, когда давно уже хочется домой, к камину, теплу, в любимое кресло! Хоть и не хотел напоминать о себе, а пришлось, раз уж они ничего не понимают! — Извините, что задержал вас. — Ничего, спокойной ночи. И Анфиса шагнула в дом, а Юра остался. В доме было тепло и вкусно пахло чем-то очень домашним — пирогами, что ли?.. — Девушки, — громко позвала Анфиса и один о другой стащила башмаки. Она терпеть не могла развязывать шнурки. — Девушки, я приехала! «Девушки» появились с двух разных сторон — бабушка из гостиной, а домработница Клавдия из кухни. — Наконец-то! — воскликнула Клавдия и кинулась обниматься. — Наконец-то, — проворчала бабушка и скрылась за широкими «зальными» дверьми. Внучка должна была подойти к ней и никогда не наоборот. — Господи, девочка, что ж так поздно?! Ты себя уморишь, разве можно по ночам кататься в эдакую темнять! И луна сегодня… — Что луна, Клава? — Луна оглашенная сегодня! А в такие ночи волки всегда на дорогу выходят, по весне-то особенно! Из комнаты, куда сразу направился Архип, которому не надо было разуваться, донеслось фырканье. — Что ты, Клава, какие волки?! — Да ей везде волки мерещатся, — сказали из комнаты. — А может, черти. — Тьфу на вас, Марфа Васильна! — На вас-то тьфу, Клавдия Фемистоклюсовна! У домработницы было диковинное отчество, и хозяйка сорок лет отчетливо его выговаривала, и никогда не позволяла себе говорить просто Клавдия. — Бабушка, ты как тут? — Отлично, а ты как там? Анфиса пристроила на вешалку дубленку и кургузый пиджачок, который Клавдия сразу же подхватила, чтобы снести на место — в гардеробную. — А худая? — жалостливо сказала она, рассматривая Анфису. — И что ты с собой делаешь, девочка? Небось на работе своей ни поесть как следует, ни попить! — Клава, нынче модно быть худой. — Не знаю я, что модно, а ты тростиночка прямо! И зачем ты на работу эту ходишь? Ну что тебе дома не сидится?! — Клавдия Фемистоклюсовна, не портите мне ребенка! — Сердца у вас нет, Марфа Васильна! — У вас зато на двоих хватает! — У меня-то хватает! А вот здоровье девочка угробит, что будем делать, Марфа Васильна? — А вы не каркайте, Клавдия Фемистоклюсовна! — Девушки! — подала голос девочка Анфиса, чьей судьбой обе дамы были так озабочены. — Не ссорьтесь. Дайте лучше поесть. Клавдия моментально убралась в кухню, а Анфиса прошла в гостиную. Бабушка качалась в кресле, а Архип мыл заднюю ногу. Увидев Анфису, он перестал мыть, встряхнул ушами и уставился на нее неопределенным взором. — Привет, дорогая моя, — сказала Анфиса, подошла к креслу, остановила его и звонко чмокнула бабушку в нежную щеку. Бабушка ответно поцеловала ее и снова принялась качаться. Она была в белой блузке с пышными рукавами, черных брюках и замшевых туфлях на низком каблуке. На блузке лежала плоская золотая цепочка шириной примерно с мизинец. Цепочка шла в брючный кармашек, где помещались часы. У нее был дамский брегет знаменитой швейцарской фирмы, купленный в прошлом году в Женеве. Швейцария бабушке тогда не понравилась, она заявила, что больше никогда в эту страну «жвачных животных» не поедет. Ах, как Анфиса любила свою бабку! — Ну что? — спросила та, перестав качаться, — ты завтра опять уедешь? Это был давний я бессмысленный спор о том, где внучке лучше жить. Семья, то есть Марфа Васильевна, Клавдия и Иван Иванович, находили, что жить непременно следует в Аксакове, чего Анфиса решительно не могла себе позволить. Аксаково слишком уж ее расслабляло. — Уеду, бабушка. Расскажи, как у тебя дела и что это ты вздумала на ночь кофе пить? |