Онлайн книга «Закон обратного волшебства»
|
Ей не хватит на Крит, даже если она перейдет на круглосуточный режим работы. У нее на руках Виктор и его мама, и хозяйство, и она даже никогда не может «вытащить» Виктора в кино! Вот почему одним все, а другим ничего? Как это так получается?! Анфиса — дурочка! — скрывала от всех свои деньги, наряды, и даже свою английскую машину, и старалась оставлять ее обязательно где-нибудь далеко от аптеки, но, конечно же, все знали. Заведующая однажды даже инструктаж провела, как следует обращаться с Анфисой, у которой в аварии погибли родители. Она тогда только-только пришла на работу, и заведующая очень ей сочувствовала. Она знала Анфисину мать, которая работала в аптеке на Садовой, и закончила тот же самый фармацевтический факультет мединститута, что и Варвара Алексеевна. Знала, что Анфисин отец из научных сотрудников среднего звена потихоньку-полегоньку вышел в миллионеры, а мать даже и после этого не бросила свою аптеку, хотя в ее работе уже не было никакой необходимости. Анфиса тогда заканчивала тот же самый фармфакультет, куда поступила по настоянию родителей, потому что, как трогательно рассказывала заведующая, отец намертво встал и сказал, что «ни в журналистки, ни в артистки, ни в певицы» дочь не пустит. Как хочешь, будто бы объявил он дочери, а позориться я тебе не дам. Там и без нас есть кому позориться. — Вот какие молодцы люди, — с сердцем сказала тогда заведующая, — вот как надо самим жить и детей воспитывать! Тогда бы и к богатым по-другому относились! Поэтому, девушки, с Анфисой поосторожней. Не хочет она, чтобы мы знали, — и не приставайте к ней! Так что теперь две миллионерши у нас — Ковалева и Коржикова. К Анфисе никто и не приставал, кроме, может, Лиды, которая все делала какие-то намеки — из-за зависти. А Наталья — нет, не завидовала. Наталья с Анфисой дружила и однажды в программе «Дачники» видела ее бабушку и бабушкин дом. Маша Шахова в клетчатом шарфике гуляла по парку, трогала рукой стволы берез, рассуждала о вечном, и на заднем плане между облетевшими деревьями проглядывала беседка, а за ней река — свинцовая, осенняя, холодная. Наталья, чуть не уткнувшись носом в экран, все рассматривала и рассматривала подробности, и грустно думала о том, что у нее нет и никогда не будет таких корней, и Маша Шахова никогда не приедет в ее малогабаритную квартирку, где ее родители и она сама прожили всю свою жизнь! Кроме того, Наталья даже не подозревала, что дома из программы «Дачники» бывают у обычных людей, а не у Аллы Пугачевой, к примеру! Анфиса оказалась удручающе нормальным человеком и Наталье было легко с ней дружить. Может, они когда-нибудь и в кино сходят, а потом Анфиса подвезет ее домой на своей шикарной машине! Виктор увидит ее в окно и станет ревновать, спрашивать, что это, мол, такое, кто это, мол, тебя катает, а она ни за что не признается — пусть помучается, очень даже хорошо! В таких успокоительных и теплых мечтаниях Наталья доехала до аптеки и обнаружила там некоторую сумятицу и неразбериху — второй день подряд! В зале еще никого не было, даже аптечные старики пока не приходили за своей таблетированной валерианой, зато была Нина со своим пластмассовым ведром, Лида с сонным выражением на лице, Анфиса Коржикова и вчерашний молодчик с разорванной щекой. Щека у него была нездорово красной, но вместо марлевой нашлепки заклеена тонкой полоской пластыря. Анфиса сердилась — издали было видно, как сердится, — а молодчик что-то очень активно ей втолковывал. — Опять приперся, — сказала ей на ухо Лида, зачем-то переставлявшая флаконы в шкафчике с шампунями, — видно, клюнул на скромницу нашу!.. Наталья дернула плечом и секунду соображала, подойти к ним или нет. Подходить было незачем. Не подходить значило пропустить что-то интересное. И она подошла. — Привет. Анфиса оглянулась, полыхнула сердитыми глазами и вдруг схватила Наталью за руку. — Ну вот, вот, — заговорила она. — Вот и Наталья вам скажет, какие это глупости все! — Что такое? Какие глупости? — Здрасти, — сказал Наталье молодчик. — Меня Илья зовут. Решетников Илья. А вас? Наталья вдруг смутилась. Редко кто спрашивал, как ее зовут. — Наталья меня зовут. Наталья Завьялова. А что случилось? — А я это… — сказал Решетников Илья, — на прием вчера… Вот она мне карточку дала, этого, как его… — Соломона Израилевича нашего, — подсказала Анфиса раздраженно и ткнула пальцем в монументальный пиджак, словно хотела его просверлить. — Вчера он упал, — пояснила она, будто Наталья не знала или забыла, — как вы сказали?.. А, да. Мордой в забор. А сегодня у него грандиозная идея на почве падения созрела! — Какая идея? — спросила Наталья. На самом деле происходило что-то интересное. — Да ладно, девушка, ну что вы шумите? — Я не шумлю. — Анфиса начала все сначала. — Вчера он упал мордой в забор, и я ему дала телефон нашего Соломона Израилевича. Он вчера же к нему побежал, правильно я понимаю? — Ну да, — согласился Илья Решетников и неприязненно потянул из рукава пиджака манжету, словно она ему мешала. — Я к нему пошел, а то, думаю, правда в другой раз меня кто-нибудь… того… уконтрапупит! — Что сделает?! — Уконтрапупит. А что? Анфиса посмотрела на Наталью, ища у нее поддержки, и Лида перестала переставлять флаконы в шкафчике. — Ничего. Дальше что? Зачем вы сегодня пришли?! Вы рассказывайте, выкладывайте, вот Наталье расскажите!.. — Так этот ваш Израилевич анализы сделал. Кровь там взял и… — И, видимо, мочу, любезно продолжала Анфиса. — Вы хотите посвятить нас в ваш анализ мочи? Тут Илья Решетников смутился почти до слез. — Да не, не то я хотел!.. Просто… можно мне с вами поговорить? — Да вы уже говорите! — Так проблемы у меня! Иди, может, этого… кофе? Вот тут рядом… — Господи, какой еще кофе?! У нас рабочий день начинается! — Уже давно начался, — заявила Лида, и все трое уставились на нее. Она прошла, покачивая бедрами, как роковая соблазнительница из немецкой кинокартины времен вермахта, и зачем-то пощупала кожистый лист фикуса, который только вчера протирала Нина. — А и правда, — вдруг нашлась Наталья, — пойдемте на кухню, кофе попьем! У меня булка есть! А то я утром даже и не позавтракала! Илья Решетников при упоминании о булке очень оживился и выразил немедленную готовность идти на кухню и пить кофе. |