Онлайн книга «Закон обратного волшебства»
|
— Кто оно? Тут он поднял на нее глаза. Абсолютно несчастные и очень сердитые. — Вы кто? — спросил он. Анфиса неторопливо стянула с плеч дубленку и пристроила ее на вешалку, поверх длинного кашемирового пальто. Вот черт побери, как все сэры в последнее время полюбили кашемир, хоть бы и на автобазе. — Не придуривайтесь, — велела она хладнокровно. — Вы отлично меня помните. Я Анфиса Коржикова. Я бинтовала ваши раны на поле боя, — и она подбородком указала на его щеку. — Вы заказали мне расследование и обещали денег дать. — Никакого расследования, — отрезал тот, — тут милиции полно. Теперь ихнее расследование будет. — Нужно говорить «их», а не «ихнее», — невозмутимо сообщила Анфиса. — Почему здесь полно милиции? — Слушай, дамочка, ты отвянь от меня, а? — попросил он и опять стал читать бумажки. — Ну, не до тебя мне, ей-богу! — Не отвяну, — сказала Анфиса, свалила на пол кучу листов, вытащила стул и уселась. Листы упали безобразной кучей. Илья Решетников проводил их глазами и вдруг рассвирепел: — Ты чего это тута швыряешься, а?! Расшвырялась! Это тебе не Курский вокзал, ты мне всю почту перебуровила! Давай вали отсюда, а? — Надо говорить «тут», а не «тута»! — Мне плевать, как надо, а как не надо! — А раз плевать, так и говори грамотно! — А я грамоте, блин, не обучен! — Раз читать умеешь, значит, обучен! — А тебе какое дело, умею я читать или не умею! — А мне никакого дела нету! — Ну и вали отсюда! Вали, вали, пока цела! Пока я тебя в окно не выкинул! — Не выкинешь ты меня в окно! — Да почему не выкину-то?! — совершенно потерялся Илья Решетников и стал подниматься из-за стола. — Давай, давай отсюдова на фиг! — Надо говорить «отсюда», а не «отсюдова»! — Да блин!!! — Да не блин! — перебила его Анфиса. — А на окнах у тебя решетки, и ты меня не выкинешь, понял! — Да не фига я не понял! Мне пять часов дали, чтобы дела в порядок привести, а тут ты лезешь! Лезут, блин, всякие! Дверь открыта, чеши отсюда! Выговорив «отсюда», а не «отсюдова», он вдруг замолчал и улыбнулся. — Отлично, — хладнокровно похвалила Анфиса. — Молодец. А теперь скажи мне, что случилось. Он несколько секунд колебался — плюхнуться обратно в кресло или вылезти из-за стола — и предпочел вылезти. Анфиса следила за ним глазами. — Куришь, нет? Она отрицательно покачала головой. Илья достал сигарету, прикурил и посмотрел на нее сверху и сбоку. — Слушай, — вдруг удивился он, — а я ж тебя видел! Она повернулась, склонила голову к плечу и подняла подбородок, ну ни дать ни взять принцесса Уэльская на приеме! Королева Непала, блин!.. — Ну, конечно, видел, — сказала она спокойно, — или ты вправду ненормальный? Хотя… вроде не похоже. Мы встретились в аптеке. Ты был раненый командир, а я полевая медсестра. — Да я тебя еще раньше видел, — сказал он с удовольствием, — ну конечно, а я все думаю где!.. На остановке. Ты из машины выбралась и зачем-то в троллейбус ломанулась. Ты зачем из машины в троллейбус ломанулась? Анфиса помолчала, разглядывая его, а потом сказала: — Это не имеет значения. Я тебе потом расскажу. У меня — своя игра. Ты мне лучше скажи, что у тебя случилось. — У-у, — промычал он, прикуривая, — у меня жуть что случилось. Тебе не понять, радость моя. Вали в свою аптеку, спасибо, что зашла. Анфиса, поднялась со стула, переступила через бумажную гору, одернула узкий пиджачок и подошла к сэру Квентину. — Значит, так, — сказала она и помахала рукой, разгоняя дым. — На работу я уже все равно опоздала, и полную смену мне не зачтут. Давай быстро расскажи мне, в чем дело, и мы попытаемся разобраться. — Мы?! — переспросил сэр Квентин, поразивший два десятка сарацинов в первом крестовом походе. — Мы попытаемся разобраться? — Мы, — хладнокровно подтвердила Анфиса, — именно мы. Ты меня для чего нанимал? Для того, чтобы я разобралась, кто тебя травит. Если тебя сначала травили, а потом убили твоего зама, значит, дела совсем плохи. Так я понимаю или не так? — Я так понимаю, — сказал он с ударением на слове "я", — что мне Игорек три часа дал, чтобы я дела в порядок привел. А ты мне мешаешь. Анфиса помолчала. Внизу, за мутным стеклом, виднелись крыши фур, похожие сверху на цветную пастилу — длинные ровные палочки. И «мерин» стоял как-то поперек. Нелогично. — Два вопроса, — проговорила она сухо. — Кто такой Игорек? И почему три часа? Вначале было пять! Илья Решетников опять засмеялся. — Молодец, — похвалил он от души, — просекаешь! — Что… я делаю? — Ну, — он помахал сигаретой, — ну, схватываешь на лету, значит. — Так сколько часов? Три или пять? Он отвел опять глаза и потер бритую голову рукой с зажатой сигаретой. — Три. Наверно, три. А Игорек Никоненко — мой дружок, мент. Он майором на Петровке. Знаешь, да? Лучше у Петрова на Майорке, чем у майора на Петровке. Ну, он майор, значит. Опер. Мы в Сафонове в одну школу… того… ходили. — И что этот майор? — Ну, он следом приехал, за этими, которые районные. Он приехал, и… не стал меня сразу сажать. Если меня сразу посадить, так это… контору закрывать надо. Прямо с ходу. Замок амбарный вешать. А он не стал. Говорю же, в школу вместе ходили! Он говорит — дела доделай, и я за тобой вечером приеду. А ты мне мешаешь! Иди уже, а? Он докурил, рванул раму — она не открылась, — распахнул форточку и кинул наружу бычок. — А ты что ему сказал, этому самому Игорьку? — А что я? Сказал — спасибо тебе, браток! Вот теперь мне надо бабки подбить и… в СИЗО. — Чего ты там не видел? — Где? — В СИЗО. Он начал сердиться, но Анфиса не сдавалась: — Зачем тебе надо в СИЗО? Или ты убил? Кого ты убил? Зама? Илья Решетников кивнул быстро и виновато: — Диму Ершова. |