Книга Сказка для олигарха, страница 69 – Яна Тройнич, Марина Тройнич

Наконец я выбралась наружу и оседлала свое болтливое транспортное средство. Мы вырвались на простор и понеслись. Так быстро, что вскоре уже зависли над двором трактира. Время было позднее, и там уже никого не оказалось. Где же искать Федора?

Мы с Феклушей неспешно полетели вокруг дома, заглядывая в окна. Лучше бы я этого не делала! В одном из окон на кровати увидела два обнаженных тела. Сразу узнала Федора и хозяйку трактира — Настасью Вахромеевну. Я застыла, при этом так вцепившись в метлу, что она запищала:

— Что ты делаешь? Больно!!!

А уж как мне-то больно было! Голову стиснуло, будто обручем. Захотелось закричать и завыть, броситься в окно и вцепиться в волосы мерзкой бабе, рядом с которой лежал Федор. И ведь замужем, бесстыжая! Мне стало тяжело дышать. Тут женщина произнесла:

— Чую, Феденька, много баб из-за тебя сходили с ума. А может, и смерть приняли.

Я хотела побыстрее исчезнуть и не видеть того, что увидела, но не мог ла двинуться с места. Ох, зря я этого не сделала…

Федя лениво рассмеялся:

— Нет, до смерти не доходило. Хотя одна свой мир из-за меня бросила. За край света рванула.

Меня будто кипятком окатили. Все закружилось перед глазами, в горле пересохло. Показалось, что, если не сделаю хоть глоток холодной воды, умру. Я прохрипела:

— Опускайся.

Если метла что-либо прокомментирует, порву на части.

Феклуша, видимо, поняла. Не проронив ни слова, спустилась на землю. Я вспомнила, что во дворе есть колодец. Бросила метлу и помчалась к нему.

Быстро опустила бадью в воду, но та была слишком большой и неудобной. Когда край ее показался над колодцем, решила подцепить рукой. То ли я слишком нервничала, то ли емкость оказалась неподъемной, но внезапно она сорвалась и полетела в воду и я вместе с ней. В первое мгновение подумала: «Вот и все… Может, и хорошо. Зачем мне теперь жить?» Но тут же завопила во все горло:

— Спасите!!!

Сверху послышались крики:

— Что случилось?

— Девка, тебе жизнь надоела?

Вскоре меня благополучно вытащили наверх.

— Как только шею не сломала?

— Парень, что ли, обманул?

Я стояла и растерянно моргала. Даже про Федю забыла на некоторое время. Но тут увидела, что с крыльца спустился Алекс и направился в нашу сторону. Хорошо, что я его вовремя заметила.

Кто-то сказал:

— Переодеться тебе надо, заболеешь. Вода-то ледяная.

— Да, надо, — пробормотала я и метнулась к кустам.

Метла подлетела, подрагивая от волнения:

— Никогда еще у меня не было такой глупой хозяйки!

От этих слов я зарыдала в голос. Феклуша постаралась успокоить:

— Да не реви ты. Подумаешь, беда! Была б на шее голова, а остальное — трын-трава!

Я разревелась пуще прежнего:

— Какая голова?! Не нужна она мне, если у него другая! Лучше бы я утонула!

— Тот, кто хочет утонуть, не кричит «спасите», — назидательно заметила Феклуша. — А ты вопила так, что, наверное, в поместье боярина Свега слышно было.

Метла сказала правду. Умирать мне уже расхотелось, но тоска и боль не отпускали.

Не помню, как мы добрались обратно. Вроде в комнату влетели прямо через окно, плюнув на конспирацию. Сбросила мокрое платье. Волосы высохли по пути, наверное, от ветра. Упав в постель, я провалилась в сон.

Очнулась от стука в дверь. За окном вовсю сияло солнце — видимо, спала я довольно долго. Пошатываясь, с трудом поднялась: голова сильно кружилась. Захотелось пить, но мысли о воде вызвали отвращение. Сразу вспомнилось, как барахталась в колодце.

Еле доковыляв до дверей, я открыла. На пороге стоял Свег и с беспокойством глядел на меня:

— Люба, что с вами? Я стучал несколько раз и уже хотел отдать приказ ломать дверь.

— Кажется, заболела, — виновато прошептала я и постаралась улыбнуться через силу. В глазах все поплыло. Последнее, что помню: боярин подхватил меня на руки.

В себя пришла, как оказалось, только на следующий день. И сразу увидела рядом Свега.

— Слава небесам! Что я только не передумал!

— Извините.

— Не вставай, — забеспокоился он. — Сейчас принесут отвар.

Я попробовала сесть. Боярин с готовностью мне помог. Немного кружилась голова, но в целом чувствовала я себя неплохо.

Хотела улыбнуться, но перед глазами встали Федор и хозяйка трактира. Я застонала и опустилась на подушку. Мне бы не чашечку отвара, а чашечку яда. Но пришла лекарка и напоила меня первым.

— Когда проснетесь, боярышня, все пройдет.

Я стиснула зубы. Ничего не пройдет, а станет еще хуже. Как теперь видеть Федора, зная, что он любит другую?

Свег погладил меня по волосам и ушел. А у меня перед глазами снова встала сцена в трактире. Я уткнулась лицом в подушку и заревела.

Проревевшись, почувствовала себя малость полегче. А ведь не все потеряно! Судя по нашим разговорам, вернуться обратно в свой мир Федя хочет. Значит, не так уж она ему и нужна, эта трактирщица. Окажемся дома, и Федор все забудет. Главное, я не должна даже взглядом дать ему понять, что мне что-то известно. Может, Настасья Вахромеевна сама затащила Федора в постель?

Тут я вспомнила его хвастливые слова. И то, как небрежно он их произнес. Измену еще можно объяснить — в конце концов, он ведь мне в любви не клялся. Но это?!! Снова захотелось завыть. Я горестно вздохнула: все мужики козлы! Сестры мои не раз так говорили, и уж кому, как не им, знать. К Свегу девицы пробираются по ночам тайком, а Федя вообще ничего не стесняется, крутит роман с замужней бабой. «Вот выйду назло им замуж за Локшу или Кийса», — это была моя последняя мысль, прежде чем я провалилась в сон.

Проснулась я совсем в ином настроении. Почему-то все уже не казалось таким ужасным. Было бы куда хуже, если бы утонула в колодце. Но я решила, что когда-нибудь Федору непременно все припомню.

Не успела я об этом подумать, как они с Алексом появились на пороге. Федя бросился ко мне:

— Любка, как ты? Свег сказал, ты чуть не умерла. Я бы себе этого никогда не простил, ведь из-за меня ты оказалась здесь.

Он заключил меня в свои объятия. Я хотела гордо вырваться, но вдруг поняла: несмотря ни на что, чувствовать себя в кольце его рук приятно. Я тут же нашла себе оправдание: будет подозрительно, если начну дергаться. Все-таки «сестра».

Алекс тоже был рад моему выздоровлению, но поглядывал как-то подозрительно. Неужели успел узнать во дворе трактира? Очень надеюсь, что нет.

Через два дня я оклемалась совсем. Но, общаясь с Федей, невольно начинала выпускать иголки, фыркала и сердилась. Особенно когда он пытался распускать руки. Даже Свег это заметил: