Книга Штрафбат магического мира, страница 22 – Дмитрий Морозов

— Ты… ты маг?

— Нет. Как сказал один дипломированный специалист по этой части, «его крошечные способности не позволяют ему так называться…» Так что вряд ли.

— Ну это мы сейчас выясним. Идём!

Старожил схватил удивлённого Рикса за руку и почти поволок в землянку. Причина спешки стала понятна сразу же — там, закутанный в несколько одеял, трясся от холода мужчина с посеревшим лицом. Парень удивлённо присвистнул. Несмотря на летнюю жару, в комнатушке было натоплено, и при этом пострадавший медленно умирал от холода.

— Чем это его?

— Не знаю. — Льер Ируг, устало сидящий у постели больного, даже не удивился неожиданному вторжению. — Магия льда, это понятно, а вот что именно… я не занимался этим никогда! У нас в роду одни военные! Были…

Он в отчаянии стукнул рукой о руку и замер, глядя в пространство. И зрачки его видели что угодно, только не деревянную стену землянки.

Ладар подошёл поближе, прищурился. Лечение Дирил ему никогда не преподавал — не было ни времени, ни сил, но разновидности ловушек вбил в голову накрепко.

— Ледяной кокон. Вешается обязательно не ниже двух копейных ударов над землёй, иначе его можно ощутить просто по изменению температуры. И на камень: деревья вянут и выдают ловушку. Интересно, где вы нашли такие скалы… Мне нужен чистый, немагический нож. Тонкий и хорошо наточенный.

— Ты… Ты ему поможешь?

Ладар пожал плечами.

— Я не маг. Всё, что я могу — вырезать оконечные узлы. После этого конструкция распадётся и можно будет его спасти. Попробовать спасти. Но узлы зашли уже очень глубоко в тело. Шансов мало.

Ему поверили сразу. Возможно, потому что видели близкую гибель товарища, а может, от отчаяния. Умирающего тут же вынесли на солнце, кто-то калил нож, кто-то готовил место. Ладар задержался возле Ируга.

— Льер, я не умею лечить. В смысле — заживлять раны. Я сниму магические путы, но далее действовать придётся вам. Поэтому не смотрите на происходящее. Отдохните, соберитесь — иначе вся моя работа пойдёт насмарку.

Ируг удивлённо посмотрел на парня.

— Обучение магии и начинается с лечащих и защитных чар. Это общеизвестно! Вы не можете не знать приёмов излечения!

— У нас были разные учителя. — Ладар грустно улыбнулся и поспешил к потерявшему сознание ветерану.

Клинок был тонким и холодным. Обычная двухсторонняя метательная «рыбка», половину которой кто-то наспех обмотал небольшим куском кожи. Едва сделав первый надрез, Ладар понял, почему из всего имеющегося арсенала оружия ему дали именно его — клинок был совершенным. Из прекрасной стали, выкованный явно с помощью магии, но при этом не имеющий в себе ни частицы маны, он легко, как масло, разрезал плоть, чутко реагируя на малейшие движения пальцев, скользил вдоль сухожилий и аккуратно обходил артерии. Анестезию новоявленный лекарь делать не умел и торопился, боясь, что пострадавший очнётся. Единственно, что он сделал — сгустил кровь, и она не хлестала сквозь разрезы, а сочилась тугой, густой струёй.

Ируг, посмотрев за действиями новобранца, встал рядом и стал понемногу закрывать раны, с которыми тот закончил работать. А исцелять пришлось много. Оконечные узлы ледяной сети зашли уже очень глубоко, отгородившись от постороннего вмешательства чужой плотью, и приходилось резать, добираясь до маленьких застывших глыб, и тонкой струёй огня топить гибельные узы. К тому же, заметив изменение собственной структуры, кокон ускорил движение, стремясь поскорее выстудить всё тепло жизни из замершего тела. Эта была странная гонка — гонка с призом в человеческую жизнь. Быстрее мелькал нож, быстрее сверкал крохотный огонёк огня, и туже стягивались остатки сети. Разрезав последнюю связку, молодой хирург замер: ледяной комок расположился прямо на ещё живом, медленно пульсирующем сердце, чьи ритмы затихали, уступая, место неподвижности вечной зимы… Чьи-то услужливые руки раздвигали рёбра, кровь пузырилась в такт дыханию, а Ладар смотрел, как ледяное кружево расползается по сосредоточению жизни.

— Двигайся! Лучше рискнуть и умереть, чем умереть, ничем не рискуя! Давай, малыш! Действуй!

Тонкая струйка огня замелькала вдоль белых линий, вперемешку с кровью потекла невесть откуда взявшаяся вода, послышалось шипение, запах горелого мяса, пациент застонал, очнулся, попытался подняться — в него тут же впился десяток рук, лишая малейшей возможности двигаться. Человек закричал — протяжно и громко, криком выгоняя страх и боль, огонёк сверкнул в последний раз, и остатки ледяной паутины распались, растворяясь в горячей крови человека, которую мощно погнало по венам сильное, бьющееся в бешеном ритме сердце.

— Всё, дальше вы сами! — Ладар отшатнулся, и его место тут же занял льер Ируг, из рук которого полился свет…

Парень сам не помнил, как добрался до выбранной им палатки. Перед глазами мелькали тёмные и светлые круги, ноги дрожали, отказываясь нести хозяина — никогда ещё он не магичил так долго. Но стоило ему, откинув брезентовый полог, упасть на холщовое дно нового жилья, как перед глазами мелькнул нож и упёрся в основание шеи. Крепкие руки стиснули запястья, легко пресекая возможные попытки к сопротивлению.

— А вот и наша новая девочка! — Рябой и двое его подручных были счастливы. — Ты, крошка, выбрала уютное местечко! Теперь у тебя не будет отбою от посетителей! Нормальные мужики истосковались без женской ласки, а ты такой молоденький, такой нежненький… И вроде и не трепыхаешься совсем! Значит, понравится. В этом деле главное что? Расслабиться, а ты сейчас и напрячься-то не сможешь! Верно, ребята?

Дождавшись скабрезных насмешек дружков, он принялся обыскивать парня, освобождая от оружия и заодно и от одежды. Ножи один за другим звякали, падая у брезентовой стены палатки.

— Лежи, красавица, лежи. Заодно послушай: здесь люди живут по законам стаи. Если ты слаб — тебя будет иметь любой, кто захочет. Поэтому, чтобы не попадать в подобные положения, никогда не помогай другим! За благодарность в нормальном обществе платят… ну вот как мы сейчас, верно, ребята?

Рябой хотел сказать ещё что-то, но взвыл, хватаясь за кисть: он коснулся тёмного клинка. Чувствуя бессильную ярость хозяина, тот глухо мерцал, весь объятый мраком — и в глубине его что-то двигалось.

— Блин, гадский потрох! Дайте мне кусок кожи потолще: жжёт прямо сквозь ножны!

— На хрен, он выпьет твою жизнь и сквозь кожу! Разрежь перевязь и выкинь эту дрянь подальше!

Ладар, собрав силы, попытался вырваться, но четыре крепких руки надёжно держали ослабевшее тело.

— Все ваши души окажутся в моём клинке! Придурки, я не вечно буду под действием отката!

Рябой заржал, откинув голову.

— Ты ещё не поняла, крошка? Никто тебя в живых оставлять не собирается! Разденем, свяжем поудобней, чтобы не дёргалась, а потом все желающие тебя отымеют… столько, сколько захотят, а мужики у нас голодные! Сколько времени на передовой! А потом — мы на войне да ещё в штрафбате. Тут свои законы!