Онлайн книга «Быть бардом непросто»
И тишина… Странно, что я все еще не слышу криков и топота ног. Или стражу тоже задержали дыры в полу? И тут вижу — труп шевелится. Я замираю. Крыса? Что здесь делать крысам? Есть-то здесь нечего. Труп снова шевелится и кое-как садится. Выдыхаю, сообразив, что это не труп. Это существо все еще живо, я надеюсь. Вот только умёртвия мне сейчас и не хватало. — Ты кто? — Хриплый голос, словно ножом, бьет по натянутым нервам. Раздумываю, стоит ответить или просто уйти? Хотя хуже не будет. Оно еле живое и почти вмуровано в эту стену. — Фтор. — Зачем пришел? — За золотом. Смотрит на меня. От этого взгляда мне сильно не по себе. Так же смотрел мой брат: холодно, безразлично, расчетливо. И убивал — без эмоций и по любому поводу. — Здесь нет золота. — Я уже догадался. — Освободи меня. Логично. Только вот стоит ли? — За что тебя приковали? — Не знаю. — А как давно? — Я здесь с тех пор, как мне исполнилось семь… Вот это да. Тяжело. А ведь на вид существу уже явно намного больше. Как только разговаривать не разучилось? — Ну и зачем мне тебя освобождать? — Я дам тебе золото. Много зелота. — Если бы оно у тебя было, ты вряд ли бы здесь оказался. — Оно у меня будет. — Как это? — Увидишь. Отличные перспективы. Звучит заманчиво, вот только хлопот потом не оберешься. Башня зачарована, а он может оказаться очень сильным колдуном, обозлившимся на весь мир и сошедшим с ума за годы заточения. Еще разрушит город, устроит пару катаклизмов… а оно мне надо? Я вообще пацифист. — Прости, нет. — Почему? — Не хочу. Он молчит. Я же встаю, морщась от боли в руке, и уже почти выхожу обратно в коридор, когда меня останавливает его вопрос: — Хочешь, вылечу твою руку? Я заинтересованно оборачиваюсь. В темной вонючей комнате прикованный стене изможденный узник кажется таким жалким… — Твоя рука. Она сломана. Ты не выйдешь отсюда. Тебя поймают. — Рубленые, отрывочные предложения. Хриплый голос. Словно он заново учится говорить. — Кто? За все время, которое я нахожусь здесь, мне не встретилось ни одного стражника. Может, и не встретится. — Они боятся заходить в башню. Но будут ждать снаружи. — И чего они боятся? — Меня. Усмехаюсь, придерживаю руку и чувствую себя героем человеческой трагедии. Я — спасатель, который не хочет спасать. Он — узник, которому надоело ждать. А вместе мы странная парочка, чьи пути случайно пересеклись. И тем не менее мне почему-то вспоминаются слова Аида о том, что мы, барды, горазды только со стороны наблюдать, а вот лезть в гущу событий — увольте. В душе тут же отзываются обида и недовольство, а мысль как-то неожиданно идет в новом направлении. Что ж. Может, пора показать, какие темные эльфы на самом деле… Я все-таки ухожу. Недалеко, в соседнюю комнату — там окно. Мне нужно подумать и оценить обстановку. Снаружи… творится нечто. Куча народа: люди, гномы — все столпились вокруг башни и ждут, собственно, меня. Слышу звон оружия, гул собравшихся людей, вижу многочисленные фонари с кристаллами внутри, которые стража принесла с собой. Так… спуститься со сломанной рукой вниз по внешней стене — не смогу. Перепрыгивать через проломы в полу на каждом витке извивающегося серпантином пола — тоже. А даже если и смогу, снаружи меня ждет горячий прием. И если я не ошибся, то в толпе мелькнула пара острых ушей… Я не пройду. Кусаю губу, чувствую вкус крови и напряженно думаю о том, как найти выход. Может, они сами разойдутся? Или спрятаться в одну из камер? Или сдаться, на худой конец? А что? Скажу, что турист. Гулял, забрел не туда, случайно сломал дверь в камеру опасного преступника… Нет, это издевательство какое-то, а не отговорка. Вот влип-то! Рука… если бы была цела рука, я бы сполз по стене и смешался с толпой. Уходить от погони у меня всегда получалось. Делать нечего — вернулся. — Ты сказал, что можешь вылечить мне руку. Груда лохмотьев вздрагивает и поворачивается ко мне. Следует медленный кивок. — Отлично, тогда лечи. Подхожу ближе и встаю перед ним на колено, стараюсь предугадать малейший признак агрессии. Мышцы на спине напрягаются, уши плотно прижимаются к голове… Надеюсь, не умрет до того, как я исцелюсь. — Я… мне требуется снять ошейник. — Для этого мне нужны две рабочие руки. — Если вылечу — освободишь? — От цепей? Что ж, пусть это будет плата за услугу. Но дальше я тебе не помощник. — Ясно. Дай мне руку. Сжимаю зубы и сажусь на пол. Чувствую, что я об этом еще не раз пожалею. Холодные у него руки. А ногти все обломаны и в крови. Ладони — тоже, на них заметны мелкие ранки в форме полумесяцев. Видимо, когда я ушел, он так сжал кулаки, что проткнул кожу ногтями. Чужие пальцы ложатся на место перелома и легонько его сжимают. Терплю, наблюдаю, готов вырваться в любой момент. Минуту ничего не происходит, слышится только надсадное дыхание узника. Потом через его пальцы идет тепло, а перелом начинает ныть сильнее. Отворачиваюсь и закрываю глаза. Мать говорила, что наблюдать за колдовством нельзя — можно ослепнуть. Через полчаса рука перестает болеть. — Долго еще? — Если бы не ошейник, все прошло бы быстрее. Я… трачу много сил, чтобы накормить и его и тебя. — Накормить? — Магия. Судя по голосу, он и впрямь сильно устал. — Надо же. — Сгибаю и разгибаю руку. — Как новенькая. Спасибо. Ну а теперь время выполнить обещанное. Узник как-то уменьшается и гремит цепями. Пожимаю плечами, наклоняюсь и вставляю лезвие последнего оставшегося стилета в небольшую щель замка. Рывок, и вот уже металл, звякнув, падает на пол, поблескивая окрашенными каплями крови краями. Так, а теперь кандалы… Проще не бывает. Все — он свободен. — Ну бывай. В штанину цепляется трясущаяся рука, покрытая нарывами и старыми шрамами. Нехило эти кандалы ему натирали. — Возьми… меня с собой. — Уговор был только о том, чтобы я освободил тебя от оков. Да мне и самому-то уйти теперь не так-то просто. |