Книга Ключи от заколдованного замка, страница 26 – Константин Бадигин

Капитан Шильдс никуда не хотел уходить со своего судна.

Всю зиму толстушка вдовушка, с которой его познакомили друзья, уговаривала его уйти с корабля на берег. Да куда там! Хоть и нравилась вдовушка, но Яков Егорович считал дни, оставшиеся до выхода в море.

Вернувшись из Иркутска, святитель Иоасаф и на этот раз остановился в Охотске. От воздаваемых почестей у новоиспеченного епископа кружилась голова. Городская церковь дребезжит своими колокольцами, когда он входит в нее или покидает. Комендант порта дал три выстрела из пушки, когда он вступил в город, — совсем, правда, некстати, а из одного лишь чинопочитания. Все низко кланяются, во всем ему угождают.

Нет-нет да и появится тщеславная мысль в голове у святого отца Иоасафа: «Вот ужо приеду на Кадьяк, посмотрю, как передо мной на коленях правитель Баранов будет ползать. Теперь я, коли что, тихо говорить не буду. Попляшет у меня правитель». Эти мысли часто приходили в голову епископа и тешили его.

Только собаки не обращали внимания на новое преосвященство. Здешние жители держали животных для зимней езды по одной, а то и по две упряжки. Собачий лай несносен для новоприезжих… И чайки раздражали епископа. Морские белокрылые птицы не переставая кружились над домиками и резкими вскрикиваниями дополняли собачий концерт.

Сегодня епископ обедал у священника охотской церкви, а на завтра откушать, чем бог послал, кланялся комендант. За комендантом просил чести городской лекарь, потом богатый купец Шубин и еще, и еще… Все почтенные граждане Охотска считали за честь видеть у себя святого отца. И везде епископ отзывался о правителе Баранове с некоторым пренебрежением.

Через три дня после приезда епископа в Охотске появились солдаты. Прибыл батальон полковника Сомова. Охотский комендант получил извещение еще зимой, но подготовиться не успел, и солдаты расселились в полотняных палатках поблизости от города. Предполагалось две роты отправить в Нижнекамчатск, одну в Петропавловскую гавань и одну оставить в Охотске.

По императорскому повелению солдаты прибыли для охраны дальневосточных берегов России.

А еще через неделю в Охотск прибыл капитан-лейтенант Иван Бухарин с командой в сто человек морских служителей. Морякам дан приказ перевезти солдат в места назначения. За успешный переезд из Якутска в Охотск капитан-лейтенант Бухарин получил звание капитана 2 ранга, а между тем он заставил своих матросов от Якутска прогуляться пешком и десяток тысяч рублей экономии положил себе в карман. Конечно, все охотские чиновники воровали и брали взятки там, где доставали руки, жалкое содержание заставляло их жить за счет обывателя. Но капитан Бухарин был выдающимся в своем роде человеком. В течение короткого времени он получил известность как деспот, вор и взяточник.

На следующий день по прибытии морских служителей Иван Бухарин, осмотрев суда, стоявшие в порту, предложил Шильдсу перевозить войска на Камчатку, и Яков Егорович понял, что надо уходить из Охотска. Встревоженный, он обратился к епископу:

— Ваше преосвященство, фрегат готов к плаванию. Завтра в полдень я выхожу в море.

— Почему так скоро? — Отцу Иоасафу не очень хотелось отправляться в путешествие по бурным волнам.

— Не надо терять погоду.

— Так, утром мы отслужим напутственный молебен.

— Хорошо, ваше преосвященство. — Мореход, как всегда, был краток.

Выйдя на улицу, Яков Егорович долго стоял, оборотясь лицом к морю. День был пасмурный. Спокойное море едва шевелилось у отлогого берега. Шильдс приглядывался к туманным далям, стараясь угадать свою судьбу… Многие мореходы выходили из Охотска, надеясь на благополучное плавание, но часто море разбивало их надежды, и они никогда не возвращались в свой порт.

Всю ночь в просторной корчме купца Шубина пели песни и веселились новобранцы Российско-Американской компании. Там справлялась «отвальная». В Америку на «Фениксе» собрались отплыть сорок два человека, законтрактованных компанейскими приказчиками. Люди бывалые, прошедшие, как говорят, сквозь огонь, воду и медные трубы. Но были среди них и новички, которых старовояжные презрительно называли хазарами. В контракте говорилось, что правитель вправе заставить промышленных работать, кем ему будет угодно, а если к тому придет необходимость, то и с оружием в руках сражаться за интересы компании.

Но все это должно быть позже, а сейчас новобранцы пьют и веселятся напропалую.

Несколько суток плавания прошли при хорошей погоде и попутном ветре. Но как обычно бывает в этих местах, при подходе к Курильским островам надвинулся густой туман. Наступила гнетущая тишина. Впередсмотрящие дальше бушприта и кливеров ничего не видели.

Капитан Егор Яковлевич Шильдс отлично разбирался в картах, но плавание в дальневосточных водах требовало особого навыка и знаний, а их-то у капитана недоставало.

Преосвященный епископ Иоасаф поднялся на шканцы и встал рядом с капитаном. Несмотря на пышную каштановую бороду, он выглядел совсем молодым. Иоасаф посмотрел направо и налево и вздохнул.

— Господин капитан, острова совсем близко.

— Откуда вы знаете, ваше преосвященство?

— Мне сказал Петр Ниточкин, — гудел Иоасаф. — Он из старовояжных. Шесть лет работал передовщиком…

— Ну, если так, пусть Ниточкин подойдет ко мне.

— Петр Ниточкин, к капитану! — крикнул вахтенный.

— Петр Ниточкин, к капитану! — повторил кто-то на палубе.

Голоса, придавленные туманом, доносились глухо.

Петр Ниточкин лихо взобрался на шканцы.

— Почему ты считаешь, что остров близко? — спросил Шильдс.

— Потому что туман сырой, ваше благородие.

— Хм, сырой туман. Ты прав, влаги много. Но этого недостаточно.

— Вблизи острова туман лежит низкой полосой. Пошлите на мачту человека, он увидит берег… Понюхайте, ваше благородие, с берега сивучиной несет.

— О-о, если ты прав, получишь от меня стакан рому.

— Рад стараться, ваше благородие.

— Эй, вахтенный, на грот-мачту!

Матрос подбежал к мачте и стал взбираться по вантам. Все повернули головы. Даже нижний парус утопал в тумане, и матрос сразу перестал быть видимым.

Егор Яковлевич с сомнением покачал головой.

— Прямо по курсу вижу остров! — закричал матрос. — Пролив лежит правее. Вижу ясное небо!

— Слезай, — скомандовал Яков Шильдс и пошел к мачте.

Вахтенный мгновенно очутился на палубе. Капитан, медленно перебирая ногами по выбленкам, полез наверх.

— Право, — раздалась его команда, — еще немного право. (Матросы бросились к парусам.) Так держать!

Спустившись вниз, капитан Шильдс долго возился в штурманской рубке, сверяясь с записями в тетради. Потом стал мерить циркулем по карте. Что-то у него не сходилось.