Онлайн книга «Дикий Талант»
|
Лота сжала зубы. «Ты не Ришье, — подумала она. — Тебе всегда хватало выдержки». Лота выдохнула… задержала дыхание… — Не надо стрелять, — сказал голос- Здесь, знаете ли, отвратительное эхо… Посмотрите налево. Лота посмотрела. Незнакомец встал точно на границе светового круга. Высокий черный силуэт. Видна лишь половина лица. «Очень красивого лица, — подумала Лота невольно- прямо-таки скульптура работы хорошего мастера. Новая игрушка Сушеного Гэвина? Не одних же уродов ему лепить? Неплохо бы и разбавить. Голем? Жаль». — Миледи, — незнакомец поклонился. Невероятно изящно для голема. — Лота Хантер, урожденная Малиган, если не ошибаюсь? Выговор был странный, с едва заметной неправильностью. — Кто вы? — Новый дворецкий лорда Элжерона, — он вновь поклонился. Нет, не голем. Вампир. — Мое имя Яким. С вашего позволения — Яким — Красавчик. Еще бы… с такой-то внешностью. Лота опустила пистолет. — Ничего не скажешь, скромно! — Не торопитесь с выводами, миледи, — сказал незнакомец. Лоте вновь почудилась в его голосе насмешка. Она вскинула голову. — Вы еще не видели меня целиком… — А что, по частям ты симпатичнее? — Может быть, миледи… Все может быть. Вы готовы? «К чему?» — хотела спросить Лота, но тут новый дворецкий лорда Элжерона шагнул вперед… Свет. Тьма — Лорд Маран, со свойственным ему остроумием, называет меня Половинчиком. Логово Малиганов по-прежнему выглядит как жилище сумасшедших колдунов, решила Лота. Впрочем, ничего удивительного. Несколько веков кровавой бойни — и вот, пожалуйста. Словно идешь по скелету древнего чудовища. Свет фонаря выхватывает из темноты огромные кости, побелевшие и выщербленные от времени. На самом деле это каменные колонны, поддерживающие свод, — но попробуй убеди в этом свое воображение. Ощущение опасности не исчезает, а становится с каждым шагом сильнее… Фонарь в руке Красавчика мигнул и погас. Темнота. Лишь перед глазами пляшут желтые пятна. Лота почувствовала нарастающую дрожь во всем теле. Заколотилось сердце. Виски сдавило. «Камень-Сердце! — подумала Лота. — Как я, оказывается, отвыкла от причуд Логова». Дрожь оборвалась. — Прошу прощения, миледи, — прозвучал во мраке приглушенный голос Красавчика. На него это тоже действует? — С вами все в порядке? Сейчас я зажгу фонарь… Лота выдавила смешок. — Меня это не пугает, — сказала она. Сердце по-прежнему билось, как птичка в стеклянной клетке. — Я здесь выросла. Всего лишь дыхание Логова… Все дети Малиганов о нем знают… — Не сомневаюсь, миледи. Яким открыл дверцу и зажег фонарь. Лота в который уже раз поразилась внешности Половинчика. Одно плечо нового дворецкого было заметно выше другого. Казалось, Якима когда-то разрезали на две неравные части. Затем, кое-как состыковав, сшили половинки — причем крупными стежками, заботясь не об аккуратности, а исключительно о прочности. Более странного сочетания красоты и уродства Лоте видеть не доводилось. Правая сторона лица — мужчина-мечта. Предмет обожания молоденьких (и не очень) девушек. Левая — оживший кошмар. Огромный шрам тянется по щеке, продолжается на шее и прячется в ворот рубашки. — Как это случилось? — не выдержала Лота. Яким повернул голову. Выражение лица у него было странное. — То есть… я хотела сказать… Красавчик поднял брови. Лота почувствовала, что краснеет. — Дожил, — усмехнулся новый дворецкий. — Скажи кому — не поверят. Чистокровная Малиган боится задеть чувства какого-то кровососа. — Я… — Не смущайтесь, леди. Я готов пощадить вашу чувствительность и назваться вампиром. Или, быть может, носферату. «Его обратили совсем недавно», — поняла Лота. У молодых вампиров случается что-то вроде переходного возраста. Восстав из могилы, они какое-то время воображают, будто познали тайны жизни и смерти, и начинают держаться надменно и саркастически. Нечего терять, не к чему стремиться, самое страшное уже позади. Это лечится временем. Или осиновым колом. Лота пожала плечами: — Я не люблю вампиров. — Полностью с вами согласен, миледи. Я тоже терпеть их не могу. У кастеляна Н. (как его там?) ресницы прозрачные, а брови такие светлые, что совсем теряются на фоне бледно-розового крупного лица. К тому же у кастеляна Н. глаза навыкате, а рот открывается вот так: бульб, бульб. Отчего кастелян Н. здорово похож на глубоководную рыбу. И эта рыба сообщил Лоте, что лорд Элжерон (дядя Элжерон!) не хочет видеть племянницу. После того как сам пригласил ее в проклятое Логово. Но самое неприятное в другом. Лоте придется провести здесь несколько дней. Даже, возможно, неделю. Или месяц. — Для вас приготовлена комната. — Моя старая детская? — Лота неожиданно для себя обрадовалась. — Что вы! — Н. выглядел оскорбленным. — Она слишком мала. Мы приготовили для вас… Лота вспомнила, как при Красавчике ведут себя слуги. Словно их выхватили из воды и держат за жабры. А, казалось бы, прислугу, десятилетиями живущую среди Выродков, не так-то легко напугать. Особенно кастеляна Н., который вообще живет ожиданием собственной смерти. Окончательной и бесповоротной. Как и было обещано за верную службу… — Я хочу видеть Древоточца, — сказала она. — Прошу прощения, миледи, но… — Как? — Лота посмотрела на кастеляна. — Его тоже нет? — Это правда, миледи, — сказал Н. — Лорд Маран сейчас очень занят. Он просил передать свои извинения. Дело не терпит отлагательств. «Вот оно что!» — Древоточец повел кого-то вниз? Кого? Рыба закрыл рот и насупился. Лота улыбнулась. — Ладно тебе, не такая уж это тайна… — Маленький лорд Рэндом, — заговорил Н. после некоторых колебаний, — внезапно заболел. Три дня назад начались головные боли. Маленький лорд плакал. Леди Ирэн говорила, что это скоро пройдет и с детьми такое бывает… но лорд Маран решил иначе. — А сама Ирэн? — Леди Ирэн… — Н. замялся, видимо, подбирая выражение поделикатнее, — с тех пор находится в некотором волнении. Дура в истерике, перевела Лота. И почему Ришье всегда так странно «везло» на женщин? Что общего у злого, упрямого и эмоционального Ришье с недалекой Ирэн, интересующейся только нарядами и балами?… Теперь эта наседка растит его сына. А тебе, Лота? Тебе разве везло с мужчинами? |