Книга Хозяин шара, страница 60 – Елена Минькина

Рядом со своей спальней Бенну устроила детскую, там и жила вместе с ребенком, оставив свою спальню для встреч с мужем. Днем переносила люльку к себе в спальню, и когда малыш хотел есть, звала кормилицу и Синтию, которая смешила и развлекала всех, корча веселые рожицы.

Малыш закряхтел, ища грудь своим прелестным ротиком. Бенну тут же позвонила в колокольчик. Кормилица моментально откликнулась на зов, ее грудь распирало от молока. Следом пришла Синтия. Она весело улыбнулась Бенну.

— Я нужна вам, госпожа?

Бенну улыбнулась в ответ:

— Посиди с нами, детка, сейчас Аменхотеп покушает, и мы с тобой поменяем ему пеленки.

За дверью послышался шум. Бенну встревоженно прислушалась. «Кажется, голос Миноса? Но почему так рано? В письме он писал, что придет вечером…» Через минуту Минос стоял на пороге ее комнаты. Бенну радостно вскрикнула и бросилась ему на шею. Промелькнула мысль: «Какая досада, я не успела надеть зеленые линзы!»

Муж равнодушно обнял ее, будто они расстались только сегодня утром. Окинул взглядом стены спальни, губы растянулись в плотоядной улыбке:

— Ты хорошо поработала, моя крошка!

Взгляд его остановился на кормилице. Он отстранил Бенну, подошел к женщине и пощупал ее грудь.

— Минос! — вскрикнула в отчаянии Бенну.

Он удивленно глянул на нее.

— Не понимаю, что за возмущение? Я хочу эту женщину, и прямо сейчас.

Его ноздри хищно раздувались. Кормилица в ужасе отпрянула, а Аменхотеп, потеряв грудь, обиженно закричал. Минос поморщился.

— Это мой сын? — Он брезгливо взял его на руки и тут же отбросил от себя.

Кормилица еле успела подхватить ребенка.

— Тебя обманули, Бенну. Это не мой сын! Я не потерплю его в нашем доме.

Бенну в ужасе подбежала к кормилице, взяла ребенка и прижала к груди. Минос рванул на кормилице платье. Аменхотеп громко плакал, требуя грудь. Заваливая кормилицу на кровать, Минос закричал:

— Если не заткнешь парню пасть, я размозжу ему голову!

Тут же заплакала Синтия. Только сейчас Минос заметил девочку. Он оскалился и, показывая на нее пальцем, приказал:

— Ложись рядом!

Синтия, дрожа всем телом, исполнила приказание. Бенну в ужасе наблюдала за происходящим. Ребенок у нее на руках орал не переставая.

Минос взревел:

— Я, кажется, ясно сказал тебе, тварь! Заткни ему рот! Я упустил твою мать, а ты — ее отродье, вон отсюда!

Бенну в ужасе выскочила из комнаты. Она слышала каждый звук, доносящийся из спальни. Как ни странно, малыш сразу успокоился и почему-то уснул. Она слышала, как плакала кормилица и просила не трогать Синтию, как дико закричала девочка.

Тут Бенну не выдержала. Она положила ребенка на кровать и вернулась в спальню. Ее глазам открылась безобразная сцена: на кровати в крови, корчась от боли, лежала Синтия. Минос грубо насиловал ее.

Бенну с криком подбежала к мужу, вцепилась ему в волосы, пытаясь стащить его с девочки. Из пасти озверевшего мужчины вырвался крик удовольствия. Он изумленно уставился на Бенну, потом достал из-за пояса короткую плеть и хлестнул ее по лицу. Плеть рассекла нежную кожу, горячая кровь залила лицо. Но Бенну не почувствовала боли. Она продолжала рвать Миносу волосы. Он вскочил и со всей силы отшвырнул Бенну от себя. Больно ударившись о стену, она потеряла сознание.

В комнату вбежала Изольда. Увидев, что произошло, она затопала ногами от горя, завыла, словно дикий зверь, и ее седые пряди полетели во все стороны. Стеная и плача, она стала открывать все ящики подряд.

Изумленный Минос закричал:

— Изольда! У тебя крыша поехала?! Что ты воешь?!

Старуха остановилась, перевела дыхание:

— Соль ищу, чтобы привести Бенну в чувство!

— Дура, я хочу, чтобы она сдохла!

— Я так и знала, Минос! Зачем ты это сделал?! Я только что смотрела знаки. Она, — старуха указала на Бенну, — единственная, кто может взять для тебя Книгу Судеб!

— Что ты говоришь?! — Глаза у Миноса вылезли из орбит.

— Да, да, Минос, мы ставили не на ту. Алиска никогда не сделает это для тебя! Я не думала, что такое может произойти с Бенну. Видно, ребенок так повлиял на нее. Абсолютная любовь, подумать только! А теперь смотри, что ты наделал!

На ходу застегивая штаны, Минос грозно спросил:

— Изольда, а что за ребенка ты подсунула ей?

Та сначала растерялась, а потом замахала рукой:

— Твой это сын, твой, не сомневайся!

— Мой, говоришь? — Его ноздри широко раздувались от гнева. — Видно, совсем ты сдурела, если дала обмануть себя! Своих детей я за версту чую!

Старуха поморщилась: «Неужели меня обманули? И спросить-то не у кого. Гриос отлично сделал свое дело. Придется навестить девчонку, у которой родился этот ребенок. Неужели она до посвящения уже была беременной? Впрочем, теперь какая разница?»

Изольда приказала кормилице принести соль, а сама накинулась на Миноса:

— А тебе-то какая разница, твой это ребенок или нет? Главное, он получит для тебя этот дом! Ребенка мы… — тут ее взгляд упал на кормилицу. — А ну, брысь отсюда!

Женщина выбежала из комнаты.

— Придется ее убрать, — забормотала Изольда. — Кажется, мы много наболтали при ней. Сегодня пришлю новую кормилицу. Минос, нам все равно, от кого ребенок. Главное, вернуть любовь Бенну к тебе. Может, еще не все потеряно? Как ты был неосторожен, Минос!

— Это все ее мать-сучка! Она опять сбежала от меня! Мои детки-уроды упустили ее. Понимаешь, я, когда Бенну увидел, совсем из себя вышел. Мне казалось, передо мной Мария. Бенну стала похожа на нее еще больше!

— Ладно, Минос, иди к себе, я тут осмотрю Бенну, приведу ее в чувство, поговорю, попытаюсь вас помирить. Все супруги ссорятся, — скривила в улыбке безобразный рот старуха и скосила глаза на Синтию. — Черт, смотри, негра сдохла. Туда ей и дорога, ненавижу черномазых.

— А я люблю, — Минос потянулся. — Приготовь мне сегодня таких парочку. Именно чтобы такие были, молоденькие и с круглыми попками. Жаль, что эта тварь, — он указал рукой на Бенну, — не дала мне натешиться вдоволь.

— Ладно, ладно, иди уже, — притворно заворчала старуха, — есть у меня такие. Не ожидала, что тебе такие нравятся, обычно я использую их для черной работы.

Минос ушел, а старуха отдала приказание слугам перенести Бенну в детскую, пока в спальне уберут труп Синтии и отмоют кровь.

Изольда сходила к себе, набрала всяких мазей. Надо как можно скорее поставить Бенну на ноги. Она едва успела отмыть Бенну лицо от крови и намазать мазью, как в комнату ворвался Сененмут. Старуха в ужасе уставилась на него своим единственным глазом.