
Онлайн книга «Демоны райского сада»
![]() Минут через пять к ним подошел Марат Гареев с супругой. У него было смуглое приятное лицо, черные глаза смотрели вроде бы и дружелюбно, но так, словно пытались просветить тебя насквозь. – Прекрасный повод для встречи, – сказал Марат Рамильевич. – Да. Благотворительность – это действительно хорошее дело, – согласилась Лиза. И добавила то, чему научил ее Денис: – Оставим наши дрязги хотя бы на сегодня. – Я согласен, – добродушно, но как-то двусмысленно улыбнулся Марат. – Считайте, что я о них уже забыл. Благотворительность прежде всего. И он удалился, держа свою улыбающуюся и молчаливую, как кукла, жену под руку. – У него красивая жена, – сказала Лиза. – Обычная «барби» с модельного подиума, – пожал плечами Люблинский. – Скоро она ему надоест, и он с ней разведется. Как развелся с предыдущими двумя. – Он взглянул на часы и сказал: – Продержимся еще минут сорок, а потом можно будет уехать. Но прежде ты должна будешь толкнуть перед этим «созвездием» небольшую речь. – Речь? – Да. Ты ведь помнишь слова? – Кажется, да. – Лиза взяла его за руку и сжала пальцами. – Денис, – хрипло проговорила она, – мне кажется, я не смогу. Я умру от страха. – Я сделаю тебе искусственное дыхание и верну к жизни, – пообещал Люблинский. Лиза вздохнула и проговорила страдальческим голосом: – Можно мне хотя бы выпить шампанского? Денис на пару секунд задумался, после чего поправил пальцем золотые очки и сказал: – Хорошо. Но не больше одного бокала! Молодая темноволосая медсестра Алла Копалина вошла в палату номер пять. У кровати пациентки хлопотала пожилая женщина. – Ох, милая, и угораздило же тебя, – бормотала она, поправляя капельницу. – Я всегда говорила: машины – зло. Знала бы ты, сколько народу бьется каждый день! Я всегда, когда в маршрутку забираюсь, про себя молюсь: «Господи, убереги от аварии!» Да только, вишь, все без толку. Хоть десятком иконок да крестиков обвешайся, а коли захочет тебя эта железная тварь сожрать, так и сожрет. – Марья Кузьминична, – окликнула старушку Аллочка, – давайте я сама все сделаю. У вас был тяжелый день. Пожилая медсестра выпрямилась и поморщилась от боли в натруженной пояснице. – Спасибо, милая! И впрямь, надо чуток передохнуть. Пойду, сделаю себе чайку с мятой. Спину с самого утра так и ломит. Уж не к дождю ли? – Вроде не обещали. – Да неужто ты им, охламонам, веришь? – Вашему артриту я верю больше, – с улыбкой сказала Алла. – Тогда не выходи завтра из дома без зонтика. – Не выйду, – пообещала Алла. Пожилая медсестра, тихонько причитая и ворча, проковыляла из палаты. Едва за ней закрылась дверь, как Аллочка переменилась в лице, улыбка сползла с ее узких губ, а лицо скривилось. – И чего ее Брунов держит, не понимаю? – тихо и зло проговорила она. – В гроб пора ложиться, а она все работает. Аллочка повернулась к кровати, скользнула взглядом по табличке с именем пациентки – «СВЕТЛАНА ИВАНОВА, 27 ЛЕТ», опустила бортик кровати с одной стороны и села на край. Несколько секунд она смотрела пациентке в лицо, а затем достала из кармана шприц, наполненный каким-то лекарством. Обернувшись в сторону двери, Аллочка обнажила руку девушки и сделал ей инъекцию. Спустя минуту она наклонилась и негромко позвала: – Эй! Пациентка не отозвалась. Ее бледные веки по-прежнему были закрыты. Медсестра оглянулась на дверь и снова окликнула: – Эй! Вы меня слышите? Веки пациентки дрогнули и слегка приоткрылись. – Вот так, – удовлетворенно проговорила Аллочка, снова взглянула на дверь, приблизила губы к уху женщины и сказала: – Мне велели вколоть вам снотворное. Но я не вижу повода. Я два года отучилась в медицинском, пока меня не вышибли, и кое-что понимаю. Женщина облизнула кончиком языка пересохшие губы и хрипло пробормотала: – Где я? – В больнице, – ответила Алла. – Кто вы? Как вас зовут? Бледные веки сомкнулись. – Черт… – тихо выругалась медсестра. – Эй! Вы меня слышите? Пациентка снова открыла глаза – посмотрела на Аллочку мутным взглядом и ответила: – Да. – Кто вы? – Я… не помню. – Как вас зовут? Вспомните ваше имя! Лицо пациентки напряглось. Некоторое время она молчала, а затем тихо сказала: – Ольга. Меня зовут Ольга… Ольга Князева. Из коридора донеслись приглушенные голоса. Аллочка воровато посмотрела на дверь. – Хорошо, – сказала она. – А теперь вам нужно отдохнуть. Алла сделала пациентке еще одну инъекцию – на этот раз снотворного. Глаза пациентки закрылись, она уснула. Доктор Брунов читал толстую книгу, отрываясь время от времени, чтобы сделать ручкой пометки в раскрытом блокноте. Дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулась голова Аллочки Копалиной. – Валерий Николаевич, можно вас отвлечь? – проворковала она. – Не сейчас, Алла, – отозвался, не поднимая головы, Брунов. – Это важно! – У тебя все важно. Если это не вопрос жизни и смерти, зайди минут через десять. Медсестра несколько секунд смотрела на врача, потом сказала: – Валерий Николаевич, я хотела поговорить с вами насчет нашей новой пациентки. – Какой пациентки? – Той, которая лежит в пятой палате. На этот раз доктор Брунов оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на Аллочку поверх круглых очков. – Из какой палаты? – переспросил он. – Из пятой. – А что с ней? – С ней? – Алла пожала плечами. – Да ничего. Она спит. Доктор Брунов с видимым облегчением вздохнул. – Она и должна спать. Не беспокойся о ней. Займись своими делами. Он снова опустил взгляд в книгу, но Алла не собиралась отступать. Она шагнула к столу и тихо произнесла: – Не бойтесь, Валерий Николаевич, я никому не скажу. Брунов снова поднял голову и посмотрел на нее недоуменным взглядом. – О чем не скажешь? – О том, что она лежит у нас под чужим именем. Последовала пауза, в течение которой лицо Валерия Николаевича медленно бледнело. Наконец, справившись с собой, он глухо спросил: – С чего ты взяла? – Она сама мне сказала. |