
Онлайн книга «Цирк монстров»
— Какие-то проблемы, Хамви? Ну да, «хамви»… Армейский вездеход, уменьшенной и видоизмененной версией которого является внедорожник «хаммер»… — Нет, Хелен, — ответил Аарон, даже не оборачиваясь — он узнал ее и так. Хелен Маккарти обошла его и встала напротив. Она была известна своей манерой не стесняться в выражениях, а также давать прозвища всем и каждому. Именем Хамви она, надо полагать, наградила его за мощное телосложение и репутацию профи, который копает глубоко и упорно. Поскольку то и другое было правдой (а первое так и вовсе очевидностью), Аарон не настаивал на формальном обращении (хотя большинство людей обычно называли его «мистер Альтман» или даже «господин директор ФБР Майами»). — У вас озабоченный вид, — заметила Хелен. В длинном черном вечернем платье госпожа мэр Майами выглядела очень эффектно. С ее шеи каскадом струились бриллианты, на голове возвышалась целая башня седых волос, уложенных хитроумными завитками (впрочем, все же не такими хитроумными, как политические манипуляции в той среде хищников, где проходила большая часть ее жизни). — Да нет, ничего особенного. Я думал о расследовании, которым сейчас занимаюсь. — Очередная секретная операция? — Секретнее не бывает. — Я так понимаю, это имеет отношение ко мне. — Будьте уверены, госпожа мэр. Джеб Буш, брат президента, прошел мимо них и приветственно улыбнулся. Хелен в ответ помахала ему рукой, давая понять, что полностью готова к выступлению. Затем повернулась к Аарону: — Я обещала избавить Майами-Бич от этой нечисти, и я сдержу свое слово. Тяготы заключения применительно к сексуальным маньякам и педофилам будут удвоены! В июне по моей инициативе было принято постановление, согласно которому любой человек, ранее привлекавшийся за преступления сексуального характера, не имеет права приближаться к детским садам, начальным школам, городским скверам и центрам охраны материнства и детства на расстояние менее семисот метров. В результате мы выжили всех этих подонков из города. Хелен, очевидно по привычке, говорила о тех же вещах, каким уделяла основное внимание во время пресс-конференций, и с теми же интонациями. — Америка должна вернуть себе свои ценности. Борьба с террором — наша первоочередная задача. И с тем, что приходит извне, и с тем, что зарождается в глубинах нашего общества. Виновные в семейном насилии, маньяки, педофилы отныне будут наказываться со всей суровостью. Штат Флорида оградит своих жителей от преступников! — Аминь, — пробормотал Аарон. — Чем строить из себя гребаного комика, лучше передайте мне стакан виски. Усмехнувшись про себя, Аарон выполнил просьбу. — Вы только посмотрите на них всех, — продолжала Хелен, слегка приподнимая бокал. — Стервятники, которые кружат надо мной и стерегут любой мой неверный шаг. Стоит мне оступиться — и они выклюют мне глаза. — Вы женщина. — И что с того? — В этом ваше преимущество. Другие кандидаты думают, что вы не способны всерьез с ними конкурировать. Но избиратели вас поддерживают. У вас крепкая программа. Ваша предвыборная кампания щедро оплачена. — Первый тур начнется через две недели. Все еще может измениться. — Будьте терпеливы. Она поставила стакан на стойку: — А знаете что, Аарон? Я это сделаю. Я выиграю эти выборы. Я стану новым губернатором этого штата. И ваша карьера взлетит следом за моей, как ракета с космодрома! — Будем надеяться. Она гордо выпрямилась и вскинула голову: — Так скажите мне, что у вас за гребаная операция! Надеюсь, вы не будете прятать шило в мешке — сейчас для этого совсем не время! Моей политике нужен успех. Мне нужен успех! Триумфальный и всесокрушающий, самый мощный, какой только может быть! — Вы его достигнете, не беспокойтесь. Но сейчас я не могу сказать вам больше. Вы — не мой начальник, я вам не подчиняюсь. — О, спасибо, что не перестаете об этом напоминать каждый божий день! — Однако мы можем сотрудничать. Вы даете мне информацию, я действую в соответствии с ней. Так покажем всему миру, какой замечательной командой победителей мы являемся! — Надеюсь. Я слишком многим пожертвовала, чтобы сейчас отступать. Аарон предложил руку Хелен и довел ее до помоста для выступлений. — Будьте уверены, — негромко сказал он. — Благодаря вашим сведениям у нас теперь есть серьезный козырь на руках. С его помощью вы побьете всех своих противников. Но мы выложим его не раньше, чем настанет срок. Хелен повернулась к нему: — Ах вот как? И что же это за чудесный козырь, который вы отыскали благодаря мне? Аарон улыбнулся: — Мы называем его «Человек С Той Стороны». Глава 33
В летнее время по субботам Неаполь оживает. Парочки прогуливаются рука об руку, дети скачут впереди родителей, музыканты настраивают свои инструменты на террасах кафе, и жара скользит мимо вас, не задевая, как и стресс. Ветерок раздувает вашу юбку или проникает под вашу рубашку с короткими рукавами. Букет свежесрезанных цветов ставится в вазу в центре накрытого белоснежной скатертью стола, рядом с ним — корзинка, полная горячих круассанов, и в довершение всего свежий номер «Майами геральд» приносит вам известие о том, что «Гаторз», ваша любимая университетская баскетбольная команда, показывает хорошие результаты. Разве все это не чудо? Разумеется, вы бы согласились — если бы только вам не пришлось, подобно мне, оказаться в каком-то чудовищном кошмаре. Я оставил деньги на столике кафе и направился к машине, стараясь не замечать шепотки других посетителей: разумеется, они не могли не заметить мои всклокоченные волосы, щетину на подбородке и рубашку, вылезающую из брюк. Но мне было уже на все плевать. Вчера вечером я отвез Конни домой, потом поехал к себе и проспал двенадцать часов беспробудно. Надо сказать, что упаковка снотворного мне в этом помогла. Проснувшись, я проверил мобильник, городской телефон и электронную почту — и, разумеется, нигде не обнаружил ни единого послания от Клэр. Потом я долго бродил по комнате Билли, бесцельно перебирая игрушки — плюшевых динозавров, инопланетянина И-Ти [18] в бейсболке, коллекцию фигурок «Пауэр рейнджерз», старого, потрепанного медвежонка… Наконец я снял со стены рисунок сына: дом, над ним светит солнце, а внизу большими неровными буквами написано: «ПАПА». Этому рисунку было уже несколько лет, и слово на нем было, кажется, первым, которое Билли написал в своей жизни. Я аккуратно сложил рисунок вчетверо и бережно спрятал в бумажник. Потом вытер глаза и почувствовал себя немного лучше. |