Онлайн книга «Зернышки в кармане»
|
Очередной набор умозрительных теорий – в корзину. – Значит, чай готовили вы? – любезным тоном спросил он. – Да, так вышло. То есть это вообще моя обязанность. Не спеша инспектор Нил выудил из нее весь ритуал утреннего чая мистера Фортескью. Чашку, блюдце и заварной чайник уже запаковали и отправили в соответствующий отдел на анализ. Теперь инспектор Нил выяснил, что к чашке, блюдцу и заварному чайничку прикасалась Айрин Гросвенор, и только она. Воду в чайник, которым пользовались все сотрудники, из-под крана наливала опять же мисс Гросвенор. – А сам чай? – Мистер Фортескью пьет свой чай, особый, китайский. Он стоит на полке в моей комнате, за этой дверью. Инспектор Нил кивнул. Спросил насчет сахара и выяснил, что сахар мистер Фортескью в чай никогда не кладет. Зазвонил телефон. Инспектор Нил взял трубку. Выражение его лица слегка изменилось. – Сент-Джудс? Он кивнул мисс Гросвенор, давая понять, что она свободна. – Пока все, мисс Гросвенор, спасибо. Мисс Гросвенор торопливо покинула кабинет. Инспектор Нил внимательно вслушивался в звуки писклявого и бесстрастного голоса, летевшего по проводам из больницы Сент-Джудс. Он сделал карандашом несколько загадочных пометок на уголке лежавшего перед ним блокнота. – Умер пять минут назад? – переспросил он. И тут же скосил глаза на часы. Записал: двенадцать сорок три. Бесстрастный голос сообщил, что с инспектором Нилом желает говорить сам доктор Бернсдорф. – Хорошо, – согласился инспектор Нил, – давайте его сюда, – слегка шокировав владелицу голоса такой беспардонностью, ибо она произнесла имя доктора с явным почтением. Послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса где-то вдалеке. Инспектор Нил терпеливо ждал. Потом безо всякого предупреждения его оглушил густой бас – он даже отодвинул трубку от уха. – Привет, Нил, старый стервятник. Опять со своими трупами? Инспектор Нил и профессор Бернсдорф познакомились примерно год назад – велось дело об отравлении – и с тех пор изредка перезванивались и встречались. – Что, док, наш человек умер? – Да. Когда его привезли сюда, было уже поздно. – А причина смерти? – Само собой, будет вскрытие. Вообще случай довольно интересный. Я даже рад, что мне придется им заниматься. Профессиональный задор в богатом обертонами голосе Бернсдорфа сказал инспектору Нилу по крайней мере об одном. – Ты считаешь, что смерть не была естественной, – сухо констатировал он. – Какая там, к чертям собачьим, естественная, – экспансивно прогремел доктор Бернсдорф. – Пока это, сам понимаешь, неофициально, – с запоздалой осторожностью добавил он. – Понимаю. Понимаю. Само собой. Его отравили? – Несомненно. Мало того – только это неофициально… строго между нами, – готов побожиться, что знаю, чем именно. – В самом деле? – Токсином, сын мой. Токсином. – Токсин? Первый раз слышу. – Не сомневаюсь. Совершенно необычный яд! Восхитительно необычный! Я бы и сам нипочем его не распознал, но с месяц назад у меня был похожий случай. Ребятишки играли в дочки-матери, так вот, они сорвали с тисового дерева ягоды и положили их в чай. – И тут это же? Ягоды тисового дерева? – Ягоды или листья. Очень ядовитые. Токсин – это, разумеется, алкалоид. Что-то не помню, чтобы его применяли намеренно. Весьма интересный и необычный случай… Ведь все травят друг друга гербицидами, эти гербициды у меня уже в печенках сидят. А токсин – это просто конфетка. Я, конечно, могу и ошибаться – и ты, ради бога, на меня пока не ссылайся, – но сдается, что я прав. Да и тебе небось такое дело интересно. Все-таки что-то новенькое! – Все поют и веселятся, да? Кроме жертвы. – Увы, несчастному не повезло, – согласился доктор Бернсдорф без особого огорчения в голосе. – Сыграл в ящик. – Он перед смертью что-нибудь сказал? – Один из твоих людей сидел около него с блокнотом. Он все записал, слово в слово. Тот что-то бормотал насчет чая… будто ему на работе что-то подсыпали в чай… но это, конечно, бред. – Почему бред? – резко спросил инспектор Нил, чье воображение уже нарисовало такую картину – роскошная мисс Гросвенор подкладывает ягоды тисового дерева в заварной чайничек. Но он отмел эту версию как несостоятельную. – Потому, что этот яд не мог сработать так быстро. Симптомы проявились сразу, едва он выпил чай, верно? – Свидетели говорят, что так. – Ядов, которые действуют мгновенно, почти нет – за исключением цианидов, разумеется, да, пожалуй, еще чистого никотина… – А цианид и никотин тут явно ни при чем? – Мой дорогой друг. Он бы умер еще до приезда «Скорой помощи». Нет, то и другое исключено. Я было заподозрил стрихнин, но тогда откуда конвульсия? Короче, готов поставить на кон свою репутацию – неофициально, конечно, – это токсин. – А он через сколько времени начинает действовать? – По-всякому. Через час. Два или даже три. Покойник, видимо, был большой любитель поесть. Если он плотно позавтракал, действие яда могло замедлиться. – Завтрак, – задумчиво произнес инспектор Нил. – А что, вполне может быть. – Завтрак с Борджиа. [3] – Доктор Бернсдорф весело рассмеялся. – Ладно, дружище, удачной охоты. – Спасибо, доктор. Соедини меня, пожалуйста, с моим сержантом. Опять послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса вдалеке. Потом трубка наполнилась тяжелым прерывистым дыханием – так бывало всегда, когда сержант Хей собирался заговорить. – Сэр, – раздался его встревоженный голос. – Сэр. – Нил слушает. Умерший сказал перед смертью что-нибудь важное? – Сказал, что все дело в чае, который он выпил в своем кабинете. Но врач говорит, что… – Это мне известно. Еще что-нибудь? – Нет, сэр. Правда, кое-что мне показалось странным. На нем был костюм… я проверил карманы. Все, что у всех: платок, ключи, мелочь, бумажник… ну и вот это… чýдная находка. В правом кармане пиджака. Там была крупа. |