Онлайн книга «Секрет Пегаса»
Рейлли подумал, что выражение ее лица не могло иметь никакого отношения к проблемам его кишечника. — Входите-входите, — произнес изнутри громкий, хорошо поставленный голос. — Не стойте в дверях. Лэнг повиновался. В первое мгновение ему показалось, что по комнате только что пронесся торнадо. Повсюду, даже на полу, валялись бумаги, книги и журналы. Этим помещение очень походило на кабинет Джейкоба. Имелся здесь и свой специфический запах старой залежавшейся бумаги, знакомый Лэнгу по нечастым визитам в судебный архив. Возвышение, на котором громоздилось особенно много бумаг, Лэнг не без труда опознал как письменный стол. За ним сидел круглолицый бородатый человек в очках с толстой роговой оправой, который мог бы с успехом сыграть роль Криса Крингла [79] , не успевшего постареть. — Вы, как я понимаю, и есть тот самый друг Джейкоба, — сказал он. — Для того чтобы быть моим студентом, вы, пожалуй, староваты. Лэнг протянул руку, которую хозяин кабинета словно не заметил, и назвался: — Лэнг Рейлли. — Хьюберт Стокуэлл, — ответил сидевший за столом мужчина, не вставая. — Очень приятно и т. д. — Он попытался было сказать что-то еще, но осекся, сморщил нос и чихнул. — Чертова старина! Сквозняки, сырость, холодные каменные полы. Просто удивительно, как это мы все еще не перемерли от воспаления легких! Стокуэлл извлек не самый чистый носовой платок и вытер кончик носа. Свою тряпицу он убрал настолько быстро, что Лэнг не мог бы поручиться, что вообще ее видел. Он сразу понял, что играть в наперстки с этим профессором было бы рискованно. — Значит, вы и есть тот парень, которого интересуют тамплиеры? — Насколько я понимаю, вы специалист по ним. — Чушь, — возразил Стокуэлл, хотя, похоже, принял комплимент не без удовольствия. — Впрочем, они успели наследить как раз в том периоде истории, о котором я действительно кое-что знаю. Вы ведь янки, верно? Резкая перемена темы разговора заставила Лэнга «переключить передачу» в мозгу и лишь потом ответить: — Вообще-то, я из Атланты, а там очень многие обиделись бы на такое обращение. Это связано с неким генералом-янки, который неосторожно обращался с огнем. Стокуэлл качнул головой и стал похож на одну из тех куколок-сувениров, какие раздают первым пяти тысячам зрителей, поднимающихся на трибуны стадиона перед началом бейсбольного матча. — Как же, как же… Шерман. «Унесенные ветром» и все такое. Простите, не хотел обидеть. — А я нисколько не обиделся. Так вот, о тамплиерах… Профессор вскинул руку и прервал посетителя: — Я тут вовсе ни при чем, старина. У меня был коллега, Вольффе, Найджел Вольффе. Он сходил с ума от этих ребят, переводил какой-то манускрипт, каракули, вроде бы написанные одним из тамплиеров перед казнью. Тот бедолага там просил милости у Бога, признавался в грехах, каялся, в общем, все, что полагалось в средневековой церкви, насколько я понимаю. — Да и у самых что ни на есть современных католиков, — добавил Лэнг. У Стокуэлла на мгновение отвисла челюсть, а очки сами собой соскользнули на кончик носа. — О, я вовсе не хотел… Лэнг улыбнулся, давая понять хозяину кабинета, что тот может разговаривать с ним совершенно спокойно, как один антипапист с другим. — Вы сказали, что у вас был коллега… Стокуэлл тяжело вздохнул и подтвердил: — Совершенно верно, в прошедшем времени. Бедняги Вольффе с нами больше нет. Потрясающий парень, в вист играл как бог. Настоящая трагедия! Лэнг почувствовал холодок, порожденный отнюдь не пресловутыми сквозняками, на которые жаловался Стокуэлл. — Насколько я понимаю, мистер Вольффе… Стокуэлл чихнул, повторил свой эффектный трюк с платком и поправил: — Доктор Вольффе. — …Доктор Вольффе умер не естественной смертью. Стокуэлл уставился на Лэнга, его брови соприкоснулись, как спаривающиеся гусеницы. — То есть? — Я спросил, как умер доктор Вольффе. Вероятно, несчастный случай? — Да-да. Вы, наверное, читали или видели по телевизору? — Конечно. Профессор повернулся и уставился в единственное окно, имевшееся в этой захламленной комнате. На лице у него появилось такое выражение, будто ему страстно захотелось выбраться на улицу и поиграть. — Сказали, что он, по всей вероятности, вскипятил чай и не закрыл газовую горелку. Взрывом выбило стекла чуть не по всему «квадрату». — А потом случился пожар. Стокуэлл не без усилия оторвался от вида за окном. — Редкостная у вас память, мистер… — Рейлли. — Да-да, Рейлли. Удивительно, как вы запомнили то, что несколько месяцев назад промелькнуло в газетах и на телевидении. Лэнг оперся о стол, заваленный бумагами, подался вперед и спросил: — Его труды о тамплиерах тоже сгорели? Санта-клаусовская физиономия Стокуэлла сделалась скорбной. Утрата научного труда явно печалила его куда сильнее, чем гибель коллеги. — Боюсь, что да. Оригинал рукописи, рабочие материалы — все, кроме первых набросков. Неужели выяснится, что Лэнг не зря предпринял эту поездку? — Где же могут быть эти наброски? — В университетской библиотеке. — Вы хотите сказать, что я могу запросто прийти туда и прочитать их? Стокуэлл встал и осмотрелся по сторонам, сделавшись очень похожим на ребенка, который пытается вспомнить, где же оставил свои санки. — Не совсем так. Получить их должен я. Бедняга Вольффе передал копии мне, просил помочь. Он никогда не умел доводить свои работы до ума. Я как раз этим занимался, когда… Теперь-то ему с публикацией спешить некуда, верно? Я оставил распечатки в своем шкафу, решил, что со временем закончу работу и посвящу ее его памяти. Так что, пойдем? Лэнг изрядно удивился бы, если бы достопочтенный профессор носил не твидовый пиджак с кожаными вставками на локтях, а что-нибудь другое. С вешалки, прибитой возле двери, он снял твидовую же кепку. Стандартное академическое обмундирование. Уворачиваясь от велосипедистов, они свернули на Кэтт-стрит и оказались перед массивным зданием Бодлеанской библиотеки, выстроенным в XIV веке. Здесь хранились оригинал Великой хартии вольностей, бесчисленное множество иллюстрированных манускриптов и, самое меньшее, по одному экземпляру всех книг, когда-либо напечатанных в Великобритании. |