Книга Остров мертвых, страница 30 – Роджер Желязны

И все это дело рук пейанца, почти Имя-носящего, представителя самой утонченной в искусстве вендетты расы… Сейчас он строил из себя клоуна перед презренным землянином. Да, он меня ненавидел и хотел меня прикончить, но это еще не повод для того, чтобы заниматься подобными глупостями, попирая старые добрые традиции своей расы. Ведь вулкан — не что иное, как детская демонстрация силы, хотя я, честно говоря, предполагал, что столкнусь с чем-то подобным. Мне даже было немного стыдно за столь явную безвкусицу с его стороны на данном этапе нашей игры. Похоже, что я за краткий период моего ученичества узнал гораздо больше о изящном искусстве вендетты, чем он за всю свою жизнь. Я, кажется, начинал догадываться, почему он не прошел последнего испытания.

Я пожевал на ходу немного шоколада и решил идти без привалов до самого вечера, намереваясь пройти как можно больше за сегодняшний день, чтобы утром мне осталось сделать лишь короткий марш-бросок. Я шел в среднем темпе, а свет впереди разгорался все ярче, пепла на голову сыпалось все больше и где-то с интервалом в час следовали довольно ощутимые подземные толчки.

Около полудня на меня напал бородавчатый медведь. Я попытался успокоить его, но не смог. Мне пришлось его убить, проклиная того, кто довел зверя до такого состояния.

Туман к тому времени почти рассеялся, но дождь из пепла с лихвой компенсировал его отсутствие. Кашляя, я шел вперед в постоянном полумраке. Сильно пересеченная местность заставила меня прибавить еще один день к своей одиссее.

Однако, к тому времени, как пришла пора устраиваться на ночлег, я все же покрыл немалое расстояние и не сомневался, что достигну Ахерона к полудню следующего дня.

Я отыскал место посуше на склоне холма, который покрывали наполовину вросшие в землю валуны, торчащие под самыми невероятными углами. Я привел в порядок снаряжение, расстелил пленку и развел костер. Подкрепившись, я закурил одну из последних сигарет, таким образом внеся свою лепту в загрязнение окружающей среды, и забрался в спальный мешок.

Это случилось, когда мне снился какой-то сон. Теперь трудно уж вспомнить, что именно мне снилось, помню лишь, что вначале это был приятный сон, а потом он превратился в кошмар. Мне послышался какой-то подозрительный шорох невдалеке от моей постели из камыша, и я проснулся. Однако глаз не открыл и продолжал ровно дышать, как глубоко спящий человек. Моя ладонь легла на рукоять пистолета. Я лежал и прислушивался, одновременно мысленно зондируя все вокруг.

В воздухе стоял запах остывшего пепла и недавно выкуренной мной сигареты. От земли веяло пронизывающим холодом. Я чувствовал, что поблизости притаился кто-то или что-то.

Внимательно прислушавшись, я уловил справа от себя слабый стук задетого кем-то камня. Затем вновь наступила тишина.

Мой палец лег на спусковой крючок. Я направил ствол в нужную сторону.

И вот нежно-нежно, словно колибри, опускающийся на цветок, в темный склеп моего мозга проникло нечто извне.

«Ты спишь, — казалось, нашептывал мне кто-то, — и пока просыпаться не будешь. Не будешь, пока я тебе не разрешу. Ты спишь и слышишь меня. Так и должно быть. Нет причины для беспокойства. Спи крепко и глубоко, как я тебе велю. Очень важно, чтобы ты не…»

Я не мешал, легко подавив действие чар и разогнав дремоту.

Минутой позже, когда существо, видимо, решило, что я крепко сплю, там же, где прежде, послышался шорох.

Я открыл глаза и, не поднимая головы, стал пристально всматриваться в темноту.

Очертания валунов изменились по сравнению с тем, что было в момент моего отхода ко сну. Я наблюдал за подозрительным местом до тех пор, пока не заметил легкого шевеления.

Определив местонахождение противника, я снял оружие с предохранителя, тщательно прицелился и нажал на спуск, прочертив огненную линию примерно футах в пяти от силуэта. Благодаря углу выстрела, в его сторону полетели обломки камня, пыль и грязь.

«Попробуй только вздохнуть и я рассеку тебя надвое» — мысленно пообещал я.

Затем я поднялся на ноги, не сводя с него пистолета. Я сразу заговорил по-пейански, поскольку при вспышке разглядел фигуру того, кто прятался за камнем.

– Грин-Грин, — обратился к нему я, — таких болванов среди пейанцев я еще не встречал.

– Да, я допустил несколько ошибок, — согласился он, не выходя из тени.

Я усмехнулся.

– Да уж, пожалуй.

– У меня есть смягчающие обстоятельства.

– Это все оправдания. Ты даже не выучил как следует закон скалы. Она кажется неподвижной, но при этом все время незаметно движется. — Я покачал головой. — Бедные твои предки, как они смогут покоиться в мире после столь неудачной мести?

– Боюсь, что с трудом, если это уже конец.

– А почему бы и нет? Не станешь же ты отрицать, что заманил меня сюда с единственной целью — уничтожить?

– Зачем мне отрицать очевидное?

– Тогда почему бы мне не довести дело до логического конца?

– Но подумай, Фрэнсис Сандау… Дра Сандау, будет ли это в самом деле логично? Что заставило меня действовать подобным образом, когда я мог бы спокойно дожидаться твоего появления в более удобном для себя месте?

– Вероятно, я потряс тебя прошлым вечером.

– Ну, не такой уж я нервный. Нет, я пришел сюда, чтобы обрести власть над тобой.

– И проиграл.

– …и проиграл.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Ты мне нужен.

– Зачем, в конце-то концов?

– Мы должны как можно скорей убираться отсюда. У тебя есть какое-нибудь средство передвижения?

– Естественно. Но чего ты боишься?

– За свою долгую жизнь, Фрэнсис Сандау, ты приобрел несколько друзей и множество врагов.

– Зови меня просто Фрэнк. У меня такое чувство, будто мы с тобой знакомы давным-давно, мертвец.

– Тебе не следовало посылать то сообщение, Фрэнк. Теперь твое пребывание здесь больше не секрет. И если ты не можешь мне бежать, то встретишься с куда более страшным мстителем, чем я.

Ветер изменил направление и до меня донесся сладковатый, отдающий плесенью запах — так пахла кровь пейанцев. Я включил фонарик и направил луч на Грин-Грина.

– Ты ранен?

– Да.

Я опустил фонарик, отступил к рюкзаку и открыл его левой рукой. Отыскав пакет первой помощи, я бросил его пейанцу.