Книга Сжигая за собой мосты, страница 31 – Татьяна Полякова

Эта идея всецело завладела воображением сестры, она поднялась и направилась к двери, дверь как по волшебству открылась, и мы увидели Музу. Держа сигарету в левой руке, она насмешливо поинтересовалась:

– Решила родную мать со свету сжить? Очень мило. Имей в виду, никаких денег нет, так что, если надумаешь подсыпать мне яда, прежде хорошо подумай. Что ты будешь без меня делать, убогая? Тебе даже замуж никогда не выйти без моей помощи.

– Прекратите, – вмешалась я. – Давайте успокоимся и подумаем, что может быть в той папке и куда она делась.

– Дураку ясно, там деньги, – как заезженная пластинка, повторила Янка.

Муза усмехнулась:

– Ага, прямо в папке и лежат.

– А что тогда? – нахмурилась сестра.

– Какие-нибудь важные документы. Их присвоил Морозов, вот увидите, он объявит фирму банкротом, а через некоторое время станет жить припеваючи…

– Подозреваются все, – пробормотала я, уже поняв, что толку от родственников не будет, они не способны думать ни о чем, кроме денег.

– У тебя-то на этот счет какие мысли? – решилась спросить Муза, хмуро глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Отца убили его итальянские партнеры, – заявила Янка – хоть в этом мать с дочерью были едины.

Я шумно выдохнула и пошла в ванную.

День рождения Янки пришелся на субботу. Я встала пораньше и приготовила завтрак, сестра появилась на кухне часов в десять. Увидев на столе торт, захлопала в ладоши, я вручила ей свои подарки и, наблюдая ее искреннюю радость, была вполне счастлива. Однако вскоре из спальни появилась Муза, и наше недолгое счастье подверглось серьезным испытаниям.

– Кто-нибудь звонил? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Этого и следовало ожидать. Не торопятся тебя поздравлять, – мстительно заметила она.

В этот момент зазвонил телефон, Янка бросилась снимать трубку, а я сказала тихо:

– Может, не стоит портить ей праздник?

– По-твоему, я плохая мать? – вздохнула Муза. Развить тему мы не успели, вернулась сестрица.

– Геннадий Сергеевич звонил, – без особого воодушевления сообщила она.

– Он будет вечером в ресторане?

– Да, обещал.

– Позвонит тебе твой Юра, не кисни, – не удержалась от колкости Муза и удалилась.

– Может, ей в самом деле яда сыпануть? – вздохнула Янка.

В ресторан начали собираться часа за полтора. Муза облачилась в кружевное вечернее платье, выглядела сногсшибательно, встала рядом с дочерью возле зеркала и презрительно вздернула губу. Та, переведя взгляд с ее отражения на свое, приготовилась залиться слезами, тут и я появилась из своей комнаты, обе посмотрели на меня. Муза кивнула и сказала:

– Шикарное платье.

Янка схватила меня за руку и, глядя в зеркало, наблюдала за реакцией матери. Та поспешно отошла.

– Ну, что? – томно заметила она. – Вызываем такси?

– Мамаша не переживет, если не будет сегодня первой красавицей, – шепнула мне Янка, сияя от счастья.

– Это твой праздник, и первая красавица сегодня ты.

– Ага. Смотри только, как бы она теперь яда тебе не подсыпала. Знаешь, ты очень красивая.

– И что мне с этим делать? – спросила я с усмешкой.

– Остерегаться мою мамочку.

Пришла машина, и мы отправились в ресторан. Надо сказать, что на людях Муза всегда старалась выглядеть образцовой матерью, по крайней мере, тон, которым она говорила с дочерью, резко менялся. Она начинала сюсюкать, шумно ее целовать и другими незатейливыми способами демонстрировать свою любовь. То, что для празднования дня рождения дочери она сняла самый дорогой в городе ресторан, по ее мнению, было лучшим доказательством материнской привязанности.

Среди гостей не было ни одного ровесника Янки, что меня ничуть не удивило, только друзья семьи и люди, которые, по мнению Музы, заслуживали приглашения, далеко не всех я знала. Мы стояли в холле, встречая гостей, я держалась в стороне, не желая портить Музе праздник, Янка с сияющим видом принимала подарки. Для них был подготовлен специальный стол, который быстро обрастал разноцветными коробками.

Геннадий Сергеевич пришел один, он был старым другом семьи, точнее, он много лет дружил с моей бабкой. Отец утверждал, что Геннадий несколько раз делал ей предложение выйти за него замуж, но бабка со свойственной ей резкостью отвечала, что к любовным утехам давно остыла, а чтобы подать ей чашку чая или отправиться на прогулку в сквер, совсем необязательно становиться ее мужем. Поздравив именинницу и перебросившись несколькими словами с Музой, Геннадий Сергеевич направился ко мне.

– Как ты на нее похожа, – сказал он, целуя меня.

– На бабушку? – уточнила я, улыбаясь.

– Такая же красавица. Неудивительно, что она так любила тебя. Давно приехала?

– Три дня назад.

– И не позвонила мне?

– Подумала, раз мы увидимся здесь, то торопиться ни к чему. Я очень бы хотела поговорить с вами.

Он внимательно посмотрел на меня и, посерьезнев, кивнул:

– Конечно. В любое время. Я сейчас практически всегда дома.

Гости все прибывали и в ожидании, когда пригласят к столу, стояли, разбившись на небольшие группки. Я заметила, что Муза начала проявлять нетерпение, несколько раз она смотрела на часы, затем взгляд ее возвращался к входной двери, руки в черных перчатках нервно двигались, и я с удивлением поняла, что она волнуется. Это показалось мне любопытным, и я с удвоенным рвением принялась наблюдать за ней.