Книга Сжигая за собой мосты, страница 40 – Татьяна Полякова

Впрочем, удалился только Максим, Муза, проводив его до двери, появилась на кухне.

– Ужасный день сегодня, – сообщила она.

– Да? А в чем дело?

– Настроение ни к черту. Не знаешь, где Янка? По-моему, она совсем спятила. Ревнует меня к Максу, как будто ему может быть хоть какое-то дело до этой дурочки.

– Он твой любовник? – помедлив, спросила я, наплевав на то, как Муза отнесется к моему вопросу.

– Нет, к сожалению, – ответила она. – Хотя я очень хотела бы. Он богат, красив, умен… Я бы черту душу продала, чтобы заполучить в мужья такого парня.

– Хочешь сказать, что он остался равнодушным к твоим чарам?

– Вот именно. У всех бывают неудачи.

– Янка утверждает, что в ресторане расплачивался он, – заметила я.

Муза нахмурилась.

– Господи, когда только она увидела? Впрочем, Янка с него глаз не спускала. А я-то думаю, чего она с утра бесится.

– Так за ресторан действительно платил он?

– Я взяла у него денег взаймы. Кому я только не должна, – добавила она со вздохом.

– Муза… – начала я, но она замахала руками:

– Давай без глупых вопросов. Господи, как я устала от всего этого!

Она села пить чай, я составила ей компанию, и хоть вопросы вертелись у меня на языке, задавать их я не стала. Ясно, что у Музы появились тайны, и одна из них – недавний разговор с Максом. Я не сомневалась, там, в кабинете отца, шел торг, вот только что она пыталась ему продать? И до той минуты Макс очень интересовал меня, а теперь интерес усилился.

Вскоре пришла Янка, мать с дочерью игнорировали друг друга, и это было хорошо, по крайней мере, освобождало меня от необходимости выслушивать их взаимные обвинения. Воспользовавшись затишьем, я отправилась в кабинет отца. Здесь все было как при его жизни. Отец был аккуратистом и терпеть не мог захламленный стол, сейчас на нем стоял лишь чернильный прибор, которым никогда не пользовались. В замках ящиков торчали ключи, я повернула один, выдвинула ящик и увидела несколько пластиковых папок. Через полчаса мне стало ясно: ничего интересного в столе нет, а интересовали меня письма, о которых говорил Уманский. Выходит, либо отец их кому-то отдал, либо кто-то взял их сам уже после его смерти. Кому могли понадобиться старые письма, да еще на немецком?

В одном из ящиков я нашла записную книжку папы, довольно объемистую, исписанную до последней страницы. Первая запись была сделана три года назад, последняя – за две недели до его смерти. Я тщательно просмотрела все записи, в основном они касались деловых встреч, страницы были заполнены номерами телефонов. Одна запись меня заинтересовала. «Узнать адрес в Риге», чуть ниже – «Позвонить». Кому, неясно. Через пять страниц номер телефона, имя Марта трижды подчеркнуто, номер международный, но мне он ни о чем не говорил. Вздохнув, я убрала записную книжку и только тут увидела, что в дверях стоит Муза.

– Что ты ищешь? – спросила она.

– Просматривала папину записную книжку, – пожала я плечами.

– Можешь быть уверена, нашлись умники до тебя, все здесь переворошили, – фыркнула она. – И что? Убийца до сих пор на свободе.

– Ты не видела у отца писем, старых писем на немецком?

– Каких еще писем? – возмутилась она. – По-моему, ты просто спятила.

Она резко повернулась и вышла из кабинета. Хорошо зная повадки Музы, я не сомневалась, что ей прекрасно известно, о каких письмах идет речь.

Утром я долго не покидала свою комнату, ожидая, когда стихнет очередной скандал. Меня так и подмывало собрать вещи и переехать в квартиру, оставленную мне бабулей. Междоусобная война шла по нарастающей, и казалось, конца этому не предвидится. Наконец все стихло, и я выбралась на кухню. Тут же выяснилось, что мать с дочерью покинули поле боя и находятся вне квартиры. Позавтракав, я пошла в кабинет отца и вновь стала изучать его записную книжку. Если он занимался разгадкой некой тайны, связанной с бабушкой, должен был оставить хоть какие-то записи. Конечно, на ум сразу пришла таинственная папка. Я считала, что там документы, имеющие отношение к бизнесу отца, а если… Нет, это уж слишком. Пожалуй, я чересчур увлеклась теорией, что бабуля жила под чужим именем, да и кого ее тайна могла заинтересовать, кроме самых близких родственников?

Мои размышления нарушил телефонный звонок. Сняв трубку, я услышала голос Макса.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила я и зачем-то добавила: – Музы нет дома.

– Я не ей звоню, – весело ответил он. – А тебе.

– Да? – Я постаралась, чтобы голос звучал равнодушно, наверное, получилось так себе, потому что он засмеялся.

– Тебя это удивляет?

– У меня не было времени поразмышлять над этим.

– Жаль, я надеялся, ты хоть иногда думаешь обо мне.

– Иногда думаю, – порадовала его я.

– Спрашивать, что конкретно ты думаешь, не буду, чтобы не нарваться.

– Разумно.

– На улице плюс двадцать семь, самое время искупаться. Как ты на это смотришь? Я знаю чудное местечко в двадцати километрах от города, сегодня понедельник, есть шанс, что к воде не придется идти, переступая через тела отдыхающих. Ну так как, составишь мне компанию?

– С удовольствием. Только дождусь Яну, она хотела поехать за город.

– Я должен понять это так: она едет с нами?

– Ты не против?

– Нет, – вздохнул он. – Хотя ты зря опасаешься посягательств с моей стороны, я хорошо воспитан.

– Здорово, – хихикнула я. – Но я не могу оставить Яну, она обидится, если я поеду без нее.

– Хорошо, пусть будет Яна.

– Я ей сейчас позвоню.

– Я возле вашего дома, мне следует ждать в машине?

– Зачем же? Поднимайся. Квартира тебе известна. – Я поморщилась в досаде, решив, что он может счесть это намеком на их вчерашнюю встречу с мачехой.

Через несколько минут позвонили в дверь, я пошла открывать и обнаружила Макса с картонной коробкой в руках.

– Это пирожные, – пояснил он. – Надеюсь, ты не на диете?

– А мне стоит задуматься над этим, по твоему мнению?

– О нет, нет. Ты выглядишь великолепно.

– Слава богу, а то я уже начала беспокоиться.