Книга Мороженое для горячей штучки, страница 33 – Татьяна Луганцева

– Что с ними? – разлепила губы Сима, уловив главную мысль.

– Не знаю. Откачивать будут, там и алкогольное опьянение, и давление, и сердце, обострились все хронические заболевания, – усмехнулся доктор.

Серафима скосила глаза и увидела снующих туда-сюда людей с мрачными лицами. Она села на столе, судорожно отряхиваясь от сливок и фруктов. И тут ее взгляд остановился на лице Германа. По всей видимости, его голос ей и показался знакомым.

– Герман? – Вот почему-то увидеть его она в данный момент хотела меньше всего на свете.

– Привет. Я сам не знаю, для чего решил вот навестить тебя в библиотеке, а тут такое, – ответил он, как-то странно глядя на нее.

– А кто эти люди? – спросила Серафима, обнимая себя руками, трясясь и обращаясь к нему, как к спасителю.

– Полицейские, я вызвал и их, и медиков, – хмуро ответил Герман.

Серафима тряхнула головой, словно пытаясь освежить память. Да, вчера была вечеринка по поводу закрытия библиотеки, они выпили. Потом приехал Алексей, хозяин особняка.

– Ох, – Сима вздохнула и испуганно посмотрела на Германа.

Она поняла, что это не было сном, что она вчера переспала с Алексеем… Это было как наваждение и случилось в ее жизни вот так вот спонтанно в первый раз. То ли на нее так подействовал алкоголь, то ли его чертовское обаяние сыграло роль, а может, ее одиночество многолетнее. Ее охватили паника и смущение. Она и не помнила ничего.

«Боже мой, как же я в глаза ему буду смотреть? Так вот переспать, как дешевая девка. Что он обо мне подумает? Как же мне стыдно! Как ужасно! И этот тип смотрит на меня подозрительно. Глаза такие, словно насквозь видит. Он же не мог прочитать по мне, что тут было? Надеюсь, Алексей не разболтал всем? Это совсем не по-мужски. Нет, Герман определенно смотрит на меня так, словно точно знает, что произошло», – думала Сима, судорожно размазывая что-то липкое и гадкое по своей коже.

– Вы готовы дать показания? – подошел к ней мужчина в штатском.

– Она в порядке, только голова поболит, – сказал врач и отошел от них.

– Показания? – Серафима икнула. – А с каких это пор полиция вмешивается в личную жизнь? Какие еще показания! – возмутилась она.

– Не мучайте ее сейчас, не видите, ей плохо! Дайте женщине хотя бы умыться, – внезапно заступился за нее человек, которого она меньше всего ожидала увидеть в рядах своих защитников, а именно Герман.

– Тут убийство! И я буду решать, что делать, – ответил мужчина в штатском.

Сима заметила Аллу Давыдовну, сидящую с заплаканным лицом и совершенно потерянным взглядом. На лбу у нее лежала марля, а цвет лица у нее был как у покойника, уж точно бледнее самой марли.

– Убийство? – прошевелила губами Сима. – А кто умер?

– Алексей, – ответил ей Герман.

И воцарилась опять глухая тишина в ее голове и ушах, которые сразу же заложило.

– Я не поняла…

– А чего непонятного? Сегодня ночью убили Алексея Муравьева-Апостола у вас здесь, в библиотеке. Международный скандал! – хмуро ответил ей полицейский. – Это вам не шашни водить!

– Как убили? – все еще не понимала Серафима.

– А вот это у вас хотели уточнить, – посмотрел на нее мужчина.

– У меня? – Серафима растерянно посмотрела на Германа, словно ища его поддержки, хотя с какой стати? Но Герман отвернулся, он в это время закуривал сигарету.

– Нам известно, что вы тут устроили пьянку, затем вы с Алексеем удалились, это показывают многие свидетели.

– Их не было около получаса! – встряла Алла Давыдовна. – Симочка пошла показать Алексею библиотеку. Вернулись они тоже вместе. Мы еще смеялись, помнишь, Серафима? Ты пришла в криво застегнутой блузке и с взлохмаченной прической, и Алексей выглядел весьма растрепанным. По ним все видно было… дело-то молодое!

Сима густо покраснела.

– Эксперты уже сказали, что у Алексея был секс незадолго до смерти, – кивнул мужчина в штатском и внимательно посмотрел на Серафиму.

У нее от такого позора все поплыло перед глазами. Боковым зрением Сима видела профиль Германа, от которого интенсивно исходил табачный дым.

«Почему я о нем думаю? Да какое мне дело до него! Кто он мне?» – ненавидела она сама себя.

– У вас был секс? – спросил мужчина.

Слезы водопадом полились из глаз Серафимы.

Герман не выдержал и, подойдя к ней, обнял ее за плечи.

– Зачем вы так при всех задаете ей такие вопросы? – снова заступился он.

– А ты кто такой, чтобы вмешиваться? Как хочу, так и задаю! – огрызнулся мужчина.

– Вы неправильно ведете допрос! – возразил Герман.

– Это ты мне будешь говорить? – сузил глаза следователь.

– Да, я! Я – судебный психотерапевт! Я провел допросов побольше твоего, и не с таким контингентом, а с убийцами и людоедами! А запугать бедную девушку ничего не стоит! Я, как врач, говорю, что ничего она вам сейчас не скажет, она в эмоциональном шоке! Травма у нее психологическая! Вот так узнать, что человек, с которым была близость, умер!

– В шоке она, видите ли! Человека убили, и она, возможно, последняя, кто была с ним. Может, она и убила! А кто еще? С кем у него здесь еще мог быть секс? Тут контингентчик – по сто лет!! Выбрал самую молодую! Все на ней и сходится!

– Да как вы смеете! Оскорбили уже всех! – возмутилась Алла Давыдовна, – Сима у нас не такая! Мало ли что могли позволить себе взрослые люди! Но Сима его не убивала! Они же вернулись вдвоем! Вы же слышали, что я говорила! Она растрепанная, Алексей довольный, и мы продолжили гулять! Напились мы, конечно, сильно! Да и отрубились! Куда и зачем пошел Алексей, я не знаю! Я не помню! Мы не следили друг за другом, а просто гуляли!

– Секс у них был в читальном зале на двух сдвинутых столах! В этом же читальном зале его и обнаружили мертвым! – ответил следователь. – А зачем ему туда идти, как не за продолжением любви? И столы, извините, сдвинуты. Не за тем же он пошел, чтобы Достоевского почитать в такое позднее время?

– Я не ходила к нему второй раз! – истерично выкрикнула Серафима. – Я этого не помню!

– Так не ходила или не помню? – ехидно переспросил следователь. – Это разные вещи.

– Не помню, – честно ответила Сима, ощущая тепло Германа, за что была очень благодарна ему.

– Разберемся! – пренебрежительно бросил следователь.

– Вот и разбирайтесь! Только женщину в покое оставьте! Все ее показания в таком состоянии не будут иметь силы, уж я об этом позабочусь! – заключил Герман.

– А как он был убит? – спросила Серафима.

– Заколот ножом для бумаг, – передернул плечами следователь, мрачнея.

Сима похлопала глазами и внезапно заплакала.