Книга Рождение Люцифера, страница 7 – Чингиз Абдуллаев

– Разве это можно назвать неприятностями? Трагедии…

– С кого все началось?

– Со Старовских. У них отобрали лицензию. Типичный рейдерский захват клиники. Ольга так переживала…

– Кто был следующий?

– Райхман. Начались проблемы с его банком.

– Дальше, по порядку…

– Потом неожиданно погиб сын Фазиля, и убийцу до сих пор так и не нашли. Хотя я точно знаю, что несчастный Фазиль обещал любые деньги за розыск негодяя, убившего его сына.

– Что было дальше?

– Затем начались проблемы у меня. Через некоторое время появился Звирбулис со своей подставной фирмой, и все покатилось как большой ком. От Райхмана ушла жена, Охмановича уволили с должности, у Делии Максаревой сына обвинили в хранении наркотиков. Она клянется, что он никогда в жизни не хранил и не принимал наркотики. И я в это верю. Я знаю мальчика с рождения, он всегда был хорошим парнем. Делия развелась с мужем, и сына воспитывала ее мама, директор школы. А ее папа – Леонид Максарев, народный артист республики, известный дирижер. Исключительно интеллигентная семья. И мальчик был не так воспитан, чтобы подсесть на наркотики, тем более на продажу этой гадости. У них очень обеспеченная семья, он ни в чем не нуждался.

– Не обязательно, чтобы наркотиками занимались из-за нужды, – мрачно произнес Дронго. – Очень часто такие «сбои» случаются как раз в обеспеченных семьях, где у детей есть все и даже немного больше.

– Но это не тот случай, – возразил Кродерс. – Я отвечаю за этого парня, как за своего сына.

– Вы считаете, что его подставили?

– Уверен. И Охмановича убрали тоже по чьему-то наущению. Хотя он считает, что там было просто непредсказуемое стечение обстоятельств.

– А почему ушла супруга Райхмана? В этом тоже виновата чья-то злая рука или это был чей-то умысел?

– Понятия не имею. Это его вторая жена, она младше на шестнадцать лет. Но там могут быть и свои причины.

– Ясно. И вы хотите, чтобы мы все проверили.

– Да, очень хочу. Вы ведь сегодня разговаривали с Юрисом Рукмансом и уже наверняка все поняли. Это была спланированная операция, чтобы просто отнять у меня землю. Только непонятно, зачем. Какую пользу они получили от этой сделки? Вы можете поверить в альтруистов подлецов, которые делают гадость ради самой гадости, да еще и теряют на этом большие деньги? Если бы они остались в плюсе, тогда не было бы никаких вопросов, тогда все понятно. Но они потеряли несколько сот тысяч долларов! Для чего? Почему? Конечно, я упустил не просто землю и выгодный контракт, я оказался почти на грани разорения. Ну, даже если бы я разорился, какая польза от этого Звирбулису и неизвестному мне Бочкареву?

– Может, стоит полететь в Германию и попытаться встретиться с господином Звирбулисом? – предложил Дронго.

– Бесполезно. Он не хочет разговаривать. Я делал несколько попыток, но все бесполезно. Ему, очевидно, неплохо заплатили, поэтому он решил так спешно уехать. Он ведь не дурак, понимает, что молчание – единственная гарантия его спокойной жизни, иначе здесь его могут обвинить в мошенничестве. Ведь получается, что он создал подставную фирму.

– Чем он занимается в Германии?

– Пытался открыть магазин, но дела у него не пошли, и сейчас он думает о его продаже. Во всяком случае, так мне рассказывал один из наших знакомых.

– Значит, опять нуждается в деньгах, – задумчиво произнес Дронго. – Судя по тому, что я услышал, такие типы – авантюристы по природе; они готовы поставить на кон и свое состояние, и свою жизнь.

– Возможно, – согласился Кродерс. – Только это злые авантюристы, готовые на любую подлость ради собственной выгоды.

– Есть и другие, более романтичные, – возразил Дронго. – У меня есть знакомый писатель в Баку, который в начале девяностых продал все, что у него было, в том числе квартиру и машину, чтобы уехать на Сейшелы и открыть там ресторан. Он даже повез с собой туда своих друзей. Деньги довольно быстро закончились, они еще некоторое время прожили на этих райских островах и потом с большим трудом вернулись в Баку. Абсолютно нерациональный романтик, рискнувший всем, что у него было. После возвращения он устроился на работу в журнал и первое время даже ночевал на редакционном диване. Позже у него все наладилось.

– Может, он не совсем адекватный человек? – удивился Кродерс.

– Нет, более чем адекватный. Он окончил Литературный институт в Москве с красным дипломом, и все наставники считали этого студента одним из лучших на курсе. В наши дни еще встречаются подобные романтики, хотя, к сожалению, все меньше и меньше.

– Звирбулис явно не из таких. Типичный аферист, сделавший деньги и сбежавший из Риги в Дуйсбург, – убежденно произнес Кродерс.

– У вас есть его адрес или номер телефона?

– У меня есть его телефон, и я знаю, что он живет в Дуйсбурге на Андреаштрассе. Но я убежден, что он не станет разговаривать ни с кем из нас. Даже на попытки поговорить с ним по телефону он отвечает категорическим отказом.

– Если он переехал в Дуйсбург больше трех месяцев назад и не сумел до сих пор наладить хоть какое-то дело, возможно, у него уже начались финансовые проблемы, – сказал Дронго. – Я думаю, нам нужно рискнуть и попробовать с ним встретиться. Возможно, если мы предложим ему какую-то сумму, он согласится ответить на наши вопросы.

– Я готов оплатить вашу попытку, – сразу отреагировал Кродерс, – хотя у меня сейчас не так много денег.

– Я тебе помогу, – вмешался Гирт. – Нужно понять, что здесь произошло, иначе вообще глупо проверять всех остальных. Может, Звирбулис сам решился на подобную авантюру, хотя я в это абсолютно не верю.

– Договорились, – кивнул Кродерс, – я дам вам двадцать тысяч евро на расходы.

– А я добавлю столько же, – поддержал его Гирт. – Мне самому интересно узнать, на кого сработал Звирбулис, продав землю с таким убытком для себя.

– Тогда мы сначала поедем в Германию, а потом вернемся в Москву, – решил Дронго, – я думаю, что так будет правильно. И уже в Москве проверим все ваши подозрения.

– Я тоже думаю, что нужно начать с Звирбулиса. Он может много объяснить, – согласился с экспертом Гирт.

– Нас было шестеро, – напомнил Кродерс, – и мы не понимаем, что именно происходит.

– Может, был еще седьмой, которого вы обидели? – предположил Вейдеманис.

– Нет, мы работали в отделе вшестером. Делия пришла позже всех, когда я уже собирался оттуда переводиться. У нас был начальник отдела – Ефим Иосифович Лейтман, но он уже лет двадцать как умер. Я тоже об этом думал. Больше никого с нами не было. Конечно, в других отделах работало много людей, но кого мы могли так страшно обидеть или оскорбить? Получается, что этот неизвестный ждал больше двадцати лет, чтобы начать действовать. Сумасшедший дом, в это невозможно поверить!