Онлайн книга «Все оттенки красного»
|
— И? — Побежала. Как все. — В каких отношениях вы были с потерпевшим? — Я? В отношениях? У нас общий ребенок. — Ему, кажется, уже двадцать восемь лет, вашему ребенку. — Я мать и для меня он всегда будет ребенком. И потом, разве Эдик не имеет никаких прав жить в этом доме, доме своего родного деда? — Но он, насколько я понял, не жил здесь. А жили вы. — Ах, Нелли всегда была ко мне так добра! Поймите, мне много не надо. Я человек скромный, нетребовательный. — Вы где-нибудь работаете? — Работаю? Я? — Но до пенсионного возраста вам еще далековато, а? — Я женщина. — Понятно. Сейчас с пистолета снимут отпечатки пальцев. — Отпечатки? Почему отпечатки? — А вы должны пройти дактилоскопию. Как все в доме. — Но… Разве нельзя без этого? — Нет. — Но это же оскорбительно! — Простите великодушно, госпожа княгиня, но в доме труп. — Что ж. Ах, господи, что же это! Мне нехорошо. — Что-то болит? — Сердце. Я такая впечатлительная! Конечно, у нас с Георгием Эдуардовичем давно уже все остыло, но я как вспомню… Как вспомню… — Хорошо, вы можете быть свободны… …— Наталья Александровна Листова, бывшая жена. Если быть точной, вторая бывшая жена. — Вы сегодня поссорились с потерпевшим — Ах, доложили уже! Не сомневаюсь, что Вера. Никак не поймет, что делить уже нечего. Да, мы поссорились. А что я должна была делать? Он же собрался выдворить меня отсюда! — Потому что собирался жениться. Так? — Вот оно, грязное белье! А еще просили меня… Нет уж, я скажу все. Не только меня он собирался выгнать отсюда, но еще и Нелли. И Настю. И, между прочим, Нелли врет, когда говорит, что прибежала в кабинет после меня. То есть прибежала, конечно, но… После того, как вышла оттуда. Вот. Она стояла на лестнице, когда я вошла в дом. Просто стояла на лестнице и чего-то ждала. Олимпиада Серафимовна ее не видела, у нее зрение слабое, а я видела. Там есть такая небольшая ниша, и если внимательно приглядеться… — Может, это была не она? — А кто еще? — Вообще-то Олимпиада Серафимовна только что жаловалась на слабый слух, но никак не на зрение. Похоже, что у нее дальнозоркость, а? Никак не близорукость. — Она вам наговорит! Кто-то стоял в нише, я вам клянусь! — А если это просто ваша фантазия? Или месть, а? — Ха! Не хотите — не верьте. — А если посерьезнее? — Я вам еще и не такое расскажу! — Но ведь это вы сегодня ссорились с потерпевшим, а не Нелли Робертовна Листова. — Что? Она не ссорилась? Просто у Нелли такая манера скандалить. Она не кричит, а, напротив, говорит очень тихо и подчеркнуто вежливо. Она заходила сегодня к Жоре в кабинет, это все знают. И они могли поскандалить. — Из-за чего? — Как это из-за чего? Думаете, ей надо, чтобы Жора женился? Как же! Это он нарисовал себе идиллию: с молодой женой и младенцем в этом доме, в работе над книгой, в тишине и покое. А остальные как хотите. И два сына тоже. Вот и получил пулю в лоб — В глаз. Пуля попала потерпевшему в глаз метров этак с двух-трех и разворотила полчерепа. Крупный калибр, хотя само оружие — это нечто! Честное слово, в моей практике такое в первый раз. Потерпевший убит из антикварного пистолета! Да. Значит, вашего сына хотели лишить наследства? И вы из-за этого поссорились с бывшим мужем? — Я мать. — Где вы были в момент выстрела? — На веранде. — Одна? — Да. Пила… Чай. Кстати, любопытная деталь: Вера вошла в кабинет из студии. — Как-как? — А вам она что сказала? — Что была в своей комнате. — Врет! Она была в студии. Или в саду. И появилась в кабинете последней, это правда. Но не из коридора. И почему-то говорит, что на веранде я была одна. Ей-то откуда это известно? Из ее комнаты веранда не просматривается, комната угловая, в самом конце коридора, окна на другую сторону. Вот. Да, кстати! Вспомнила! Она была в саду, это точно. Потому что шаль забыла там, на лавочке. Я еще прошла мимо и подумала — надо же, Вера шаль забыла. Она так тряслась над этой шалью, говорила, что старинная. А за ужином даже и не вспомнила о своем сокровище, и еще говорила что-то насчет моего платья. Что мол, перелицовка. Что она в этом понимает! Так вот. Вера ушла с веранды в свою комнату, так и не вспомнив про шаль. А в кабинет пришла уже в ней. Откуда взяла, как не в саду, а? — Допустим. Это уже факт. А насчет того, что кто-то стоял в нише, как, Наталья Александровна? — Ну… Я не уверена. — Вам, как и всем прочим, надо пройти дактилоскопию. — Я сразу заявляю, что брала пистолет! Брала! — Когда? — Когда заходила в кабинет и разговаривала… ссорилась с Георгием. Но после того, как я вышла, он был жив! Понятно? — Зачем же вы тогда брали в руки пистолет? — Посмотреть. А что? — Ничего. Иногда людей спасает от тюрьмы и любопытство. Но ведь никто не видел, что вы делали в кабинете бывшего мужа, а? Никто же не видел, что вы брали в руки пистолет?… … — Да, мы с братом были в беседке. С Эдиком. Жалко как, а? — Почему, Егор? — Только он мог убить. Он плохой. — Но был с вами в саду, так? — Да. — И никуда не отлучался? — Нет. Мы говорили, а потом раздался выстрел. — О чем говорили? — Какая разница? — Действительно, никакой. А кого вы еще видели в саду? — Никого. А вообще-то, я в тот момент по сторонам не смотрел. — Что, разговор был интересный? — Ну… — Ладно, идите. С вами, по крайней мере, все понятно. — Я племянница Нелли Робертовны. — Где вы были в момент выстрела? — … — Настя, где? — В… в саду. — Значит, вы кого-нибудь видели? Братьев или Наталью Александровну. Или Веру Федоровну? — Я была у себя в комнате. — Так в саду или в комнате? — Не знаю. — Почему вы плачете? — Я ничего больше не скажу. — Придется, Настя. |