Книга Выдержка, страница 63 – Наталья Андреева

— Что тяготит?

— Дом. Я там еще ни разу не была. Не успела. Судя по сумме, которую он заплатил, дом небольшой, и, возможно не новый. Но все равно — двадцать тысяч долларов! Он сказал, что копил деньги на квартиру, но цены все время растут, и мечта эта несбыточная. Мы оформили сделку в тот же день, в агентстве недвижимости. Он очень торопился. И все время оглядывался по сторонам. И вздрагивал, когда хлопала входная дверь. Было ощущение, что он очень торопится и кого-то боится. Я волновалась. Риэлтор спросил: «Это ваша дочь?» Он содрогнулся и переспросил: «Что-что?» Потом кивнул: «Да. Внебрачная».

Я внимательно взглянул на Анастасию. Случайно ли Павел Сгорбыш так часто сюда приезжал? Он не мог оформить покупку дома, где оставил негативы и фотографии, на себя. Понимал, что все его связи будут потом проверены. Не мог оформить и на меня. Потому что в меня они вцепились тут же. Он нашел случайную девушку… Случайную? Черт меня возьми! А что она обо всем этом думает?

— Настя, а ты не допускаешь мысли…

Машинально я назвал ее так, она не обратила внимания. Вспыхнула и поднялась со скамейки:

— Я не хочу об этом говорить!

— А проверить?

— Нет.

Ее мать жила в этом доме, в общежитии. Сгорбыш говорил: «Женщина, на которой я чуть было не женился». Но у них мог быть ребенок. Он приезжал сюда в надежде найти его. И наконец нашел. Но теперь уже ничего не изменишь. Настя права. Пусть все остается так, как есть. Сгорбыша больше нет. Все его тайны в могиле. Он соединил нас, уже будучи на небесах. Поговорка «Браки совершаются на небесах» подходит к нам с Настей, как нельзя лучше.

— Так ты не откажешься от него? — нетерпеливо спросила она.

— От чего?

— От дома!

— Но…

— Никаких «но». Не спорь со мной.

Она уже начала показывать характер. Я вздохнул и тоже поднялся. Помните, что я вам говорил? Что я никогда не буду спорить и тем более скандалить со своей женой. Я взял ее под руку и нежно сказал:

— Да, дорогая. Ты абсолютно права.

— Что-что? — Она отстранилась и внимательно на меня посмотрела.

— Я говорю, что ты права. Как скажешь, дорогая.

— Леня, не смешно!

— Милая, я бы пообедал.

— Ты голоден!

Она сразу перестала на меня сердиться. Это правильно: мужчину надо сначала накормить, напоить и уложить спать. А счет за услуги выставлять только утром, перед тем как выставить его за дверь. Я еще боялся, что Настя все испортит. Но пока она вела себя правильно.

Мы пошли в магазин, где она вихрем пронеслась вдоль полок, складывая в корзину пакеты, коробки и свертки. Эта девушка шла в магазин, твердо зная, чего она хочет. Какая замечательная черта характера! Ненавижу женщин, которые часами зависают в магазинах, задавая сопровождающему их мужчине кучу вопросов. Мужчине же все это безразлично: что носить, что в тарелке. Лишь бы было к лицу, лишь бы было вкусно. Но как это сделать, должна знать она. На то и жена.

У кассы я хотел расплатиться, но Настя меня остановила:

— Деньги тебе еще понадобятся.

В моем кармане кое-что имелось. И кредитные карточки в портмоне. Возможно, папа так и не отдал распоряжение заблокировать мои счета. Я, черт возьми, миллионер! Но Настя вела себя решительно. Сама расплатилась, сама рассортировала и разложила покупки. Я подхватил пакеты и направился к выходу, намереваясь возмутиться на улице, где на нас не будут обращать внимание.

— У меня есть деньги.

— У меня тоже. Немного, но… я работаю!

Не хватало еще, чтобы женщина меня содержала! Я рассердился:

— Какая же ты упрямая!

— Кто в бегах, ты или я?

— Ну я.

— Мало ли, как дальше сложится? Оставь деньги себе.

Так, препираясь, мы дошли до ее дома. Что ж, дом как дом. Обычный. Но ее квартира меня удивила. Я ожидал увидеть чистенькую бедность, но ремонт был если не шикарный, то дорогой. Я призадумался: а вдруг она врет? И у нее есть богатый любовник, который за все и платит. Я пригляделся. И одежда на ней не дешевая. «Мэйд ин крутой импорт». Глаз у меня наметанный. В мою душу закралось сомнение.

Настя меж тем провела меня в большую комнату и сказала:

— Можешь принять душ. Во что бы тебя переодеть?

Она закусила губу, раздумывая. Потом метнулась в спальню и принесла свой махровый халат:

— Держи!

— Я буду похож на чучело, — надулся плейбой Петровский. — Такие вещи не могут входить в мой гардероб.

— Ты говоришь, как герой французского романа! Не капризничай. Помойся, переоденься и приходи обедать.

Делать нечего, я подчинился. Убегая от преследователей, я и в самом деле изрядно вспотел. Надо бы привести себя в порядок, раз я собираюсь ухаживать за девушкой. Через полчаса я в махровом халате розового цвета, с такими же розовыми щеками и влажными волосами сидел на кухне и поглощал приготовленный Настей обед. Халат был коротковат, его полы все время расходились, а поясок развязывался. Я не прочь был покрасоваться и не очень-то его поправлял. Она старалась этого не замечать и все время отводила глаза.

— Где ты научилась так готовить? — спросил я. Было действительно очень вкусно.

— Я живу одна.

— А родители?

Настя замялась. Я насторожился. Но она вдруг разоткровенничалась:

— Видишь ли, мои родители живут в Канаде. У них там бизнес. Я не хотела уезжать из России, у меня работа, подруги… Бабушка тоже отказалась. Сказала, что здесь похоронен дедушка, здесь живет ее единственная сестра. Вот мы и остались. Мама с папой регулярно звонят, присылают денег. Раза два в году приезжают. Ремонт вот сделали. У меня даже машина есть! Но я ею почти не пользуюсь, ненавижу пробки. В институт езжу на метро.

Ах вот оно что! Дорогой ремонт сделан родителями! И одежду дочери покупают они. Я успокоился. Интересно, а что у них за бизнес?

— За границей, должно быть, неплохо, — заметил я.

— А я родину люблю! — заявила Настя. — Тебе смешно?

— Нет.

— Не хочу уезжать, — повторила она. — Я здесь родилась. Жаль только, бабушка умерла. Пока родители прилетели, я ее уже похоронила. Что-то там с погодой. Рейс задержали почти на сутки.

Она загрустила. Я тоже опечалился. Мы помолчали, потом я со вздохом принялся за второе. Вы не поверите, но день пролетел незаметно. Мы мило болтали, она рассказывала о себе, я — о себе. Не всю правду, но коечто. К примеру, как я работал со Сгорбышем. Настя смеялась. Особенно, когда я скрипел, подражая ему.

— Ци-и-ифра…

Дело шло к вечеру, я призадумался. Вспомнил вдруг Олесю, наши чаи на кухне. Второй раз я этого не переживу. Поклонников у Насти хватает, вдруг она тоже сделает выбор не в мою пользу? Надо проявить себя. Я попытался ее приласкать. Со всей нежностью, на которую только был способен.