Книга Девять дней до весны, страница 29 – Наталья Андреева

От беседы у Яны остался неприятный осадок. Во-первых, возникло странное чувство, словно они с Борисом выросли в одной семье. Брат и сестра, которые понимают друг друга с полуслова, потому что с младых ногтей слушали одни и те же родительские наставления. Но «не убий», «не укради» и так далее, а прямо противоположные. Кради больше, беги дальше. В сущности, он озвучил то, в чем Яна боялась себе признаться.

Во-вторых, его предложение познакомиться с хозяином звучало заманчиво. Перед Яной открывались новые горизонты. Было еще в-третьих и в-четвертых, но обдумать это она собиралась дома. Когда окончательно успокоится.

И вот после всего этого наступила суббота. Она могла торжествовать. Победа осталась за ней. Напряжение ушло, и она взглянула на все другими глазами. Она же умница. Красавица. Мечта любого мужчины. Что бы там ни говорил этот пузатый всезнайка, а красивые женщины живут совсем в другом мире. Перед ними открываются двери. Им говорят комплименты.

А самый большой комплимент то, что Борис выбрал именно ее. Потому что никакая другая женщина с предлагаемой им ролью не справилась бы. Она, Яна Янович, всех обведет вокруг пальца. Вот так-то.

Она нежилась в ванне, лениво думая: «Как хорошо! Интересно, а что сейчас делает Илья?»

Илья в это время звонил Тамаре. Вечером он неожиданно заскучал. Выходные прошли, что дальше? От признания Яны было не по себе. Какое-то время он сможет жить с этим, но неприятный осадок в душе останется. Оправданий ее поступку можно найти сколько угодно, но легче не станет.

Хотелось поговорить с Тамарой, получить информацию так сказать из первых рук. Секретарша директора — самое осведомленное лицо на фирме. Если у того появилась любовница, об этом всем уже известно. Яну легко поймать на лжи. Какое-то время в трубке раздавались длинные гудки. Через полчаса он еще раз набрал номер: то же самое. И он упорно продолжал набирать номер Тамары. Почему она до сих пор не дала ему номер своего мобильного телефона? Какой в этом смысл? Хочет, чтобы каждый раз переговоры велись через ее маму. Наконец-то! В трубке раздался резкий голос дамы, недовольной тем, что ее побеспокоили в столь позднее время:

— Вас слушают.

— С Тамарой я могу поговорить? — Он пожалел, что не спросил у Тамары имя-отчество матери. Но кто ж думал, что придется еще раз звонить!

— Это молодой человек по имени Илья?

— Молодой, но не юный. Школу уже закончил. В этом году мне исполнилось тридцать. А вам?

Ужасно хотелось ей нахамить. Иначе вновь начнется допрос. Он уже представил себе пункты ее анкеты: «где вы работаете?», «обеспечены ли вы жильем?», «перспективы вашего карьерного роста?», и так далее. Как вывод: негоден.

— Мама, ну сколько можно? — похоже, услышав его имя, Тамара подбежала к телефону и выхватила трубку.

— По-моему, он просто хам, — услышал Илья и порадовался тому, что не состоит с дамой в родстве. «Ну и теща будет у кого-то!»

— Илья?

— Извини, что неделю не звонил. Служба. После отпуска накопилось много дел.

— Все в порядке, — по ее тону он понял, что уже прощен. Милая девушка!

— Ты занята?

— Нисколько.

— Не поздно для того, чтобы встретиться?

Он звонил от родителей. Покинув квартиру Яны, поступил совершенно по-детски. Махнул ей рукой, садясь в машину, отогнал «Жигули» за угол и под балконами прокрался обратно. Яна была так близко в то время, как он назначал свидание другой девушке! Но и девушка была не чета ей. Илья был на сто процентов уверен в ее порядочности. Тамара не будет заниматься грязным шантажом. И глупых свадебных обрядов устраивать не будет. У этой девушки все серьезно.

— Как обычно? У метро? — услышал он.

«Обычно» было всего один раз.

— Хорошо. Через час.

— Через час, — эхом отозвалась Тамара.

«Где же все-таки она живет?»

Выходя из подъезда, подумал, что женщина, от которой ушел каких-нибудь пару часов назад, случайно выглянет в окно. И уличит во лжи.

Но детская игра в прятки пока забавляла. Пусть-ка догадается, умница такая, почему вчера вечером он не устроил допрос по всей форме? И не выяснил все до конца?

Отвлекся, когда этого захотела, принял участие в каком-то глупом обряде.

На этот раз Илья постарался не опоздать на свидание. Но Тамара все равно приехала первой. Одета она была в шикарный брючный костюм голубого цвета и выглядела отлично. Он отметил, что голубой цвет девушке к лицу. И новая прическа тоже.

«Она сделала новую прическу. Гм-м-м… Откуда у нее такие дорогие вещи? Девушка одевается не на рынке, это уж точно!»

Ассортимент рынка Яна не переставала высмеивать, как и вкус своего любовника. Стоило Илье обратить внимание на ярко одетую девушку, как она тут же фыркала:

— Какая пошлость!

— Ну и что? А мне нравится!

— Это же куплено в Черкизово, дурашка!

В этом ласковом обращении было что-то птичье, канареечное. Илье не нравилось, но он не спорил с женщинами по мелочам.

Этот голубой костюм Яна не посмела бы высмеять. Как любую другую вещь, на которой был ярлык известной фирмы. Модной и престижной.

— Красивый костюм. Замечательно выглядишь! — сделал он девушке комплимент. — И прическа замечательная!

— Тебе нравится?

— Очень! Всю зарплату, наверное, на наряд потратила?

— Откуда ты знаешь, что это дорогая вещь?

— Ну я тоже по магазинам хожу.

— По отделам, где продается женская одежда?

— Бывает. — Он действительно заходил с Яной в магазины.

— И сколько у тебя женщин?

— Давай в машину сядем? Холодно, — уклонился он от ответа.

Тамара села в машину, на переднее сиденье, но Илья сразу же почувствовал, что в его «Жигулях» девушка чувствует себя не слишком комфортно.

— А у твоих родителей есть машина? — спросил он, когда «Жигули» тронулись с места.

— Есть.

— Какая?

— Я плохо в этом разбираюсь.

— А чего там разбираться? «Жигули» от «Москвича» не можешь отличить?

— Нет. Не могу.

— Настолько безнадежно? Может, у вас иномарка? Какая?

— Ты мне про женщин не ответил.

— А ты мне про машину.

— Я первая спросила.

— Это что, больная тема? Презираешь неверных мужчин? — насмешливо спросил он. — Никогда не сможешь простить измену?

— Похоже, я эту болезнь уже пережила.

— Тебя что, бросили?

— Мне кажется, что слушать про мои несчастья никому не интересно.