Онлайн книга «Истина в вине»
|
— Эта особа ночью проникла в замок и задушила Бейлис, — мрачно сказал хозяин. — Никого я не душила! — Ты кто такая? — спросила Елизавет Петровна. — Доминика. Ника. — Я ж говорил, хорошенькая! — рассмеялся Таранов. Девушка стрельнула в него глазками и кокетливо улыбнулась. — Я не спрашиваю, как тебя зовут, я спрашиваю: кто ты? — раздраженно сказала Елизавет Петровна. — Господа! — откуда-то издалека раздался голос Зигмунда. Он бежал по коридору и кричал: — Господа! Это моя дочь! Я вам сейчас все объясню! — Какая еще дочь?! — резко повернулся к нему Воронов. — Моя! Наша! Эстер! Иди же сюда, Эстер! Разрешите… Зигмунд отодвинул плечом Сивко и вошел в спальню Бейлис. — Ника! Немедленно накинь на себя что-нибудь! — закричал сомелье. — Что ж ты стоишь голая перед господами?! Ника! Рыжеволосая Ника неохотно взяла с дивана покрывало, повернувшись при этом к мужчинам спиной и показав маленькую упругую попку. Алый треугольник стрингов ничего не прикрывал, но зато подчеркивал прелесть белоснежной кожи и округлых ягодиц. Таранов присвистнул и разулыбался, Сивко буркнул что-то неразборчивое. Сверкнув ягодицами, нахальная девица кое-как задрапировалась в покрывало и затараторила: — Никого я не убивала! Я к маме с папой приехала погостить. Мне просто захотелось посмотреть, как живут богатые. Вы ведь никого сюда не пускаете. Я уже год на съемной квартире живу, одна. А мама с папой здесь. Мы только в городе и встречаемся, а вы их почти не выпускаете! Я по маме с папой соскучилась… — Стоп! — велел Воронов. — Остановись! Девица была рыжая и нахальная, то и дело стреляла глазками в молодых и красивых мужчин, блондина и брюнета. Стоящий рядом папа ее не интересовал. Соскучилась она, как же! Никто из присутствующих в это и не поверил. — Зигмунд, как это понимать? — строго спросил хозяин замка у сомелье. — Дмитрий Александрович, я все объясню, — забормотал тот. — Простите нас! — Дмитрий Александрович! Дмитрий Александрович! — раздался отчаянный женский крик. По коридору стремительно шла экономка. Высокая, прямая как палка, брови сдвинуты, зато рот широко открыт. «Дмитрий Александрович!» — кричала она. Елизавет Петровна невольно посторонилась, мужчины тоже. — Это я виновата! — заявила Эстер Жановна, входя в спальню Бейлис. — Я ее впустила! Ника! Девочка моя… Если бы я знала, что все так будет… Я виновата… Только я одна… — Эстер! — закричал Зигмунд. — Ведь это я держал собак! — А у меня был ключ от калитки! — Но ведь это я отпер им калитку! Я один во всем виноват! — Я ее прятала! — Это я ее прятал! — А я кормила ее завтраком! И устраивала на ночлег! — Замолчите! Оба! — велел Воронов. — По порядку. Значит, это ваша дочь? — Да! — хором сказали сомелье и экономка. — Единственная, — тихо добавил Зигмунд. Его жена ничего не сказала, но по ее лицу и так все было видно. Поздний ребенок, единственный, желанный и любимый, а потому избалованный до крайности. Ради дочери Эстер Жановна готова была на все, на любые подвиги и любые жертвы. — Я — Ника! — заявила девица. — Это мы уже поняли, милочка, — ехидно сказала Елизавет Петровна, которая сразу же начала ревновать к молодости и красоте нахальной рыжей. Все внимание мужчин переключилось на Нику. — А вот что ты здесь делаешь? — Я приехала к маме с папой! — Хватит врать! — Мне что, к родителям в гости нельзя? — заканючила Ника. — Подумаешь, преступление! — Зачем же ты тогда пряталась? — вмешался Воронов. — Если никого не убивала? — Это мы ее прятали! — закричал сомелье. — Работу боялись потерять, Дмитрий Александрович! — И правильно делали. Я ведь вам русским языком сказал: никого. Никаких гостей. — Но ведь это же наша дочь! — Никаких детей. Никакой дочери. — Дмитрий Александрович! — взмолился Зигмунд. — Но что нам было делать? Ника — наша единственная дочь, мы по ней скучаем! Мы же ничего такого… — Ночью произошло убийство, — оборвал его Воронов. — Она была в это время в замке. — Так вот кто ночью смеялся! — сообразил Таранов. — Я же сказал: юная и хорошенькая! Ну? Кто мне не верил? Ника, значит. И кто ж тебя развлекал? Анекдоты рассказывал? — Есть тут у нас специалист по анекдотам, — усмехнулся Сивко. И все посмотрели на «специалиста». — Мишель? — прищурилась Елизавет Петровна. — Может, ты наконец объяснишь нам? — Вы себе даже не представляете! — весело заговорил он. — Забавный случай, ха-ха! Прихожу я ночью к себе в спальню, рррраздвигаю портьеры, а там… — А там я! — рассмеялась и Ника. — Разумеется, она мне тут же все рассказала. Что она дочь Зигмунда и Эстер Жановны, решила проведать родителей, но в замок никого не пускают. Вот мама с папой и устроили тайное свидание. — И почему-то в тот вечер, когда на пати съехались члены клуба, — ехидно заметила Елизавет Петровна. — Я учусь и работаю, — затараторила Ника. — Вчера у меня был выходной, а сегодня я взяла отгул. Я ж не знала, что кого-то собираются душить. Когда нашли эту, как ее? блондинку с большой грудью, папа испугался. — Я хотел вам все рассказать, — вмешался Зигмунд. — Сегодня. О том, что к нам приехала дочь. Но убийство… — Мы подумали, что если приедет милиция и найдет Нику, ее и обвинят в этом убийстве, — подхватила Эстер Жановна. — Правильно подумали, — кивнул Воронов. — Но я никого не убивала! — закричала Ника. — Мы с Мишей поболтали немного, а потом я пошла к маме с папой. И крепко уснула. Мама устроила меня в комнате для прислуги. У вас такой огромный дом! — с восторгом сказала она. — Мне все здесь нравится! — Дмитрий, она тебе льстит! — прошипела Елизавет Петровна. — Кто придумал спрятать тебя в спальне Бейлис? — строго спросил тот. — Я, — скромно сказал он. — А мы с Зигмундом перенесли труп в ванную комнату, — призналась Эстер Жановна. — А я, хи-хи, стянула с нее трусики, — колокольчиком залилась Ника. — С трупа! — передернулась Елизавет Петровна. — А что? Весело! А вот лифчик мне не подошел, — с сожалением сказала Ника. — Ну, ничего! Я себе тоже такую грудь сделаю! — Ника! — закричала мать. — Не смей уродовать себя! — А вы отважная женщина, — заметил, глядя на экономку, Дмитрий Воронов. — Никогда бы не подумал, что вы способны хладнокровно перетащить труп из спальни в ванную комнату. На это надо мужество. |