Онлайн книга «Метель»
|
– Да погоди ты, мама! Катя, ну прости меня! Пьяный я был! И от ревности ошалевший! Мне сказали, что ты от другого ребенка ждешь! – Кто сказал? – всхлипнула она. – Колька. – Он-то откуда знает? – Так это неправда? – Ну, конечно, нет! – Прости меня, – взмолился Жора. – Прости, а? Ты меня еще любишь? Он почувствовал, как задрожала Катина рука. Та враз ослабла и дала увести себя в дом. От крика все, кто здесь был, проснулись и теперь недоумевали: что случилось-то? Когда ж в церковь, а когда за стол? Катеньку отвели в спальню, выгнав всех, кто там был, принялись отпаивать водой, успокаивать. Прибежала ее мать, разохалась, потребовала валерьяновых капель. В общем, началась великая суета. Жора с Аленой вышли на крыльцо, передохнуть. – Что делать-то будем? – тоскливо спросил он. – Не бери в голову, – тряхнула кудрями Алена. – Я мигом вас разведу. С этой, как ее? С Марьей Гавриловной! – А как же документ? Свидетельство о браке? – Подумаешь, документ! Где он, а? И где она? Твоя жена. Исчезли. А на нет и суда нет. Шлепну тебе в паспорте штамп «разведен», и через неделю женишься на Катьке. Поросят жалко, и салаты пропадут, да ничего. Пусть лопают сейчас, а мы потом посидим своей семьей, по-тихому и без поросят. А свидетельство я тебе новое выпишу. – Выходит, я буду двоеженец? – криво улыбнулся Жора. – В Москве Марья Гавриловна, в Грибове Екатерина Ивановна. – А чем плохо-то? – Нет, я так не могу. Что я, мусульманин? Меня ж посадят за двоеженсково! – А кто узнает? – Нет, не получится, – покачал головой Жора. – Нечестно это. И Катя ни за что не согласится. – А ты бы взял, да и спросил у нее. – Не пойдет. – А ты что предлагаешь? – Надо по закону. Найти эту Марью Гавриловну и развестись с ней официально. – И где ты ее найдешь? Москва большая! – Имя с фамилией знаю, год рождения… – неуверенно сказал Жора. – Ну а дальше? Думаешь, она прописана в Москве? Где живет-то, говорила? – На съемной квартире. – Ах, на съемной ква-а-ртире… – протянула Алена. – Ну, ищи. Ветра в поле. – Дурак я, дурак! – Это правильно. В общем, так, Егор. Я тебе предложила вариант. Она тоже, видать, пришла в себя и поняла, что глупость сделала. Я о твоей жене говорю. Ты ведь о ней ничего не знаешь. Может, у нее есть кто? Может, она тоже назло? Как батюшка нынче сказал, бес попутал. Иди к Кате, поговори с ней. С матерью ее поговори. Любите ведь вы друг друга. Любите? – Ну, – не слишком уверенно сказал Жора. – Ты в себе ли, парень? – прищурилась Алена. – Не-а, – честно признался он. – В голове туман. – Али московская барышня тебе мозги запудрила? Тебе выспаться надо. Через день-другой придешь в себя. И поймешь, что я права. Тут дверь приоткрылась, на пороге появилась мать. – Егор! Ну, где ты там? Катя зовет, иди. …Прошло три дня. Он помирился с Катей, объяснился с родней, ее и своей, и согласился с сестрой Аленой: сделать вид, что ничего не было. Ни метели, ни венчания, ни Марьи Гавриловны. Все эти три дня Жора ходил тихий, задумчивый, много спал, много ел и в рот ни брал спиртного. Катя жила у них, в грибовском доме, как будто все уже случилось. Будто бы это с ней Жора венчался в деревянной церкви под завывание ветра, после чего была первая брачная ночь. О ней, кстати, он благополучно умолчал. Остальные участники событий о подробностях тоже не распространялись. Пьяные, мол, были, спать повалились, не помнят ничего. Молчала и Алена. Жора на все отвечал только «да» и «нет», лежал на диване, смотрел в потолок и никто не мог понять, о чем он думает. В четверг Катенька начала суетиться. Шушукалась о чем-то с Аленой, которая задержалась на неделю в Грибове «по семейным обстоятельствам», подолгу говорила с будущей свекровью, примеряла перед зеркалом наряды, прихорашивалась. – Ишь, как ей замуж охота! – съехидничала Алена, присев на диван, где лежал, глядя в потолок, ее брат. – На все согласна! Что молчишь? – А что сказать? – Ты жениться-то хочешь? – А я уже женат. – И все ж таки нехорошо это. Он поднял глаза: мать. Подошла неслышно, встала в изголовье. Заговорила: – Нехорошо, Егор, не по-людски. Ведь вас повенчали. – Ах, мама! – отмахнулась Алена. – Кто нынче на это смотрит? Вон, звезды, без конца то венчаются, то разводятся. Телевизор-то смотришь? – Они нам не указ, – покачала головой мать. – Да и какая у них вера? На показ. И любовь напоказ. А я для вас другого хочу. Надо бы с батюшкой поговорить. В грехе ведь они будут жить. Нехорошо это. – Ну, заладила! – поморщилась Алена. – Давай, жди. Патриарху пиши, к старцу езжай. А ты, Жорка, в Москву, жену искать. Тогда будет и по вере и по закону. Только ждать вам придется долго. Упаритесь. – Тебя, Ленка, город испортил, – сурово сказала ей мать. – Злая ты стала, потому и замуж никто не берет. Небось, тоже в грехе живешь. – А хоть так! Много здесь мужиков, которые в мужья годные? А у меня, мама, молодость проходит! Мне скоро тридцать стукнет! Не учи меня жить! – Да делайте, что хотите, – махнула рукой мать и ушла. В пятницу Катя уехала ночевать в «Светлый путь» к родителям. Провожая ее, Жорка с Аленой переглянулись: дубль два. Но уже без венчания. Завтра Катенька вновь приедет в белом платье, с подругой – свидетельницей и с матерью. Алена торжественно распишет их в Грибовском сельсовете. – Давай свой паспорт, – сказала сестра, когда машина с Катей уехала. – Мне в город надо. Там я тебя быстренько разведу, я уже позвонила, договорилась. Магарыч, само собой, надо поставить. Деньги есть? – Что? Да, есть. Сестра глянула на часы: – Автобус у меня в полпервого. Пойду к подружке на полчасика, обещалась. Документ приготовь. И убежала. Родители хлопотали по хозяйству, готовились к завтрашнему праздничному дню. Жора остался наедине со своими мыслями. Он прошелся взад-вперед по комнате, лег на диван, потом встал, потом снова лег, закрыл глаза. Вспомнил венчание, ночь в машине, как пили с Машей шампанское, как потом занимались любовью… Он вскочил и кинулся к шкафу. Достал спортивную сумку, побросал в нее кое-какие вещи. Выгреб все наличные деньги и все свои документы. Паспорт, аттестат о среднем образовании, водительские права, военный билет… Сунул их во внутренний карман куртки, в другой положил мобильный телефон. Прислушался: в доме тихо. |