Онлайн книга «Парижская тайна, или Истина в вине»
|
– Я спал. – Врешь! Тебя не было в комнате! – разозлился Михаил. – Я спал, – повторил Сивко. И выразительно посмотрел на Воронова. – Если Елизавета Петровна была в спальне у Дмитрия, то я спал. Тот скрипнул зубами и промолчал. «Что такое? Что за намеки?» – Михаил смотрел то на Воронова, то на Сивко. Оба молчали. И долго. Молчание нарушил Сивко: – Ну, так что? Моя версия принимается? Дмитрий, у тебя больше нет вопросов? – В общем-то… – замялся тот. Федор Иванович бросил взгляд на часы. – А почему, Федя, ты все время смотришь на часы? – не выдержал Воронов. – Да так. – Ты кого-то ждешь? – Вечера. Вечера я жду. Ты же дал слово, что вечером я уеду. Вот я и жду… Федор Иванович выразительно посмотрел на хозяина замка. «Что происходит?» – обеспокоился Михаил. – И все-таки мне надо выпить, – со вздохом поднялся Сивко. – Раз ты запер лакея, пойду налью себе сам. А, кстати, где его жена? Эта, как ее… – Федор Иванович поморщился и щелкнул пальцами. – Эстер Жановна, – подсказал Михаил. – Во-во. Та еще заковыка. Она где? – Внизу, с дочерью. – Их ты тоже запер, Дмитрий? – Нет. Попросил наверх не подниматься. Здесь труп. – Три трупа, – поправил Сивко. – В замке уже три трупа. А здесь, наверху, два. Во всем нужна точность. Калькуляция. – Бейлис тоже спустили в ледник, – хмуро сказал Воронов. – Здесь только Лиза. – Когда спустили? – Рано утром. – Хорошо, я не буду прислугу трогать. Так где я могу взять водки? – На кухне, в холодильнике. – Ты не будешь возражать, если я туда пойду? – Нет. – Я скоро вернусь, – пообещал Сивко. – Мне и в самом деле надо выпить. И он вышел из кабинета. Как только за ним закрылась дверь, Воронов нетерпеливо спросил: – Ну? Ты ведь хотел со мной поговорить? – Да. Хотел, – кивнул Михаил. – Насчет Сивко. Ловко он все придумал. И мотив. – Не думаю, что Федя его придумал. – А вам неинтересно, откуда он так хорошо знает Люську-Бейлис? И почему она ему то и дело «позванивала»? – А какое это имеет отношение к делу? – Имеет! Сивко – бывший следак! – Ого! – прищурился Воронов. – Хорошая компания подобралась! Профессионалы! – Я же вам говорил, что где-то его уже видел. И вспомнил! Я видел его на фотографии. На старой фотографии. У меня в органах был наставник, майор милиции. Не москвич, перевелся к нам в Управление из того самого города, откуда родом Сивко и Бейлис. Я попал к нему сразу после юрфака на стажировку. Умный мужик, он меня всему и научил. Так вот: я захаживал к нему домой. Опыт перенимал. – Опыт? – прищурился Воронов. – Ну, дочка у него была. Впрочем, и сейчас есть. – Хорошенькая? – Симпатичная. Но не суть. Сами понимаете, дело семейное. Пока ее ждешь, с мамой-папой парой слов перекинешься, те, само собой, достают из шкафа толстенные семейные альбомы. А она у себя в спальне марафет наводит! Полчаса платье выбирает, еще с полчаса штукатурится. «Ой, я только что из ванной! Погоди!» Это «погоди» иной раз так растянется… – Михаил тяжело вздохнул. – А в это время: «Наша Сонечка в три годика», «А это в детском садике в костюме ромашки», «А это я в молодости, правда, Сонечка на меня похожа?» – Влюбился? – улыбнулся Воронов. – Было немного. Чуть не женился, каюсь. Рассорились из-за пустяка. Но зато как пригодилось! – с чувством сказал он. – Начальник, рассказывая о былом, частенько вспоминал родной город. Однажды увидел фотографию и помрачнел. Сказал: «А это Федька, оборотень в погонах». Я из вежливости спросил: что, мол, случилось? И услышал, что были они приятелями, Федор Иванович работал следователем в прокуратуре и был на хорошем счету. А потом выяснилось, что крышевал притоны с девочками. Помните, Бейлис все время намекала? «А ты, Федя, женскими трусами торговал». – Так вот что она имела в виду… – Происхождение его капитала. Бордель. Там-то Сивко ее и выцепил. Бизнес он делал на ночных бабочках, а прокуратурой прикрывался. Ездил на дешевой машине, всем говорил, что живет от зарплаты до зарплаты. Шифровался, в общем. А когда все открылось, ему удалось от суда отвертеться. – Отмазался! – улыбнулся Воронов. – Во-во. Ускользнул. Исчез. Из прокуратуры уволился, семью из родного города увез. Начальник сказал, что о Федьке ни слуху ни духу. А он, оказывается, на Рублевке всплыл! Вот они, денежки, где пригодились! – Да, в Москву он приехал с капиталами, – кивнул Дмитрий Александрович. – А тогда никто и не интересовался, откуда, мол? Ну, купил человек участок, построил дом. Кстати, никто не видел ни жены его, ни детей. Говорят, что Федор их надежно спрятал. – От прессы, должно быть. Чтобы слухи не просочились. Он же теперь «белый». Бизнесом занимается, налоги платит. – Да, обелился. О прошлом, разумеется, забыл. – Да только вот Людмила постоянно напоминала. Все время намекала на женские трусы, когда выпьет. И он ее за горло держал поддельным паспортом, но кто из них больше боялся скандала? Подумаешь, паспорт! А вот притон содержать… – Да, Сивко все время держался в тени. К депутатскому мандату подбирался, да побаивался. Биография-то подмоченная. А ты молодец! Вот что значит, иметь хорошую память! Когда ты видел-то эту фотографию? – Да лет семь назад, – скромно сказал он. – Но я долго мучился: где? Пока не понял, что мы коллеги. Он профессионально осматривал место происшествия, руками старался ничего не трогать, да и проговаривался. В прокуратуре Сивко проработал долго, привычки остались на всю жизнь. – Неприятно все это, – вздохнул Дмитрий Александрович. – А кто без греха? Видишь, и Лиза скрывала, что не сама дочку родила. Хотя это, конечно, не бордель содержать. Но все равно – неприятно. – А вы что скрываете? – в упор посмотрел он на Воронова. – Я? – Тоже белые пятна в биографии? Вернее, темные. – Я тебе все рассказал. Хотя мог бы этого и не делать. – Когда я намекнул Сивко, что знаю о его бурном прошлом, он кинулся к пистолету. Нервы сдали. В общем, выдал себя. Дмитрий Александрович… – Михаил прислушался. – А вам не кажется, что за это время можно не то что стакан водки выпить, но и плотно пообедать? – Да, Федя и в самом деле задерживается. – Ну и чем он может быть так занят? – Идем, посмотрим, – Воронов встал. – Из дома он выйти не мог, снаружи охрана. Я велел никого не выпускать. Пока. |