Онлайн книга «Раб лампы»
|
Он уже забыл, что Маргарита Мун и Альберт Дере разводятся. Она стояла и смотрела, как Гатин, уже сидя в машине, надевает контактные линзы, потом кому-то звонит. И понимала, что тянет время. Наконец Гатин уехал, а она пошла искать Сеси. Он лежал на кровати в спальне, смотрел фильм. Она отметила: комедия. — В чем дело? — спросила как можно спокойнее. — Ни в чем. — Почему ты ушел? — У вас был серьезный разговор. — А по-моему, ты не хотел встречаться с Гатиным. — Что он тебе рассказал?— настороженно спросил Сеси. — Так. — Нет, ты договаривай! — К примеру, что ты в их доме был частым гостем. — И все? — Этого мало? Ты мне соврал, Сеси. Не на курорте ты познакомился с Кларой. Он вскочил и закричал: — Ну давай! Иди в милицию! Заяви на меня! Беги! Что же ты стоишь?! — Сеси сжал кулаки. — Какая милиция? О чем ты? — Уж конечно! Не удержалась! Мужу рассказала! Сука! Я ведь знал, что она сука! — Сеси! — Отстань! Он вылетел из спальни. Маргарита обессиленно опустилась на огромную двуспальную кровать. По крайней мере, теперь она подготовлена к разговору с Кларой. Не о любовницах Сеси пойдет речь. О преступлении, в котором он замешан. Иначе не упомянул бы милицию. Думает, что Маргарита Мун -законопослушная гражданка? Тут же полетит его сдавать? Интересно, что он такого натворил?… — Ева? Она вздрогнула. Сколько времени прошло? Не заметила, как задремала. Это от усталости и напряжения. Сеси заглядывал в спальню. — Ты спишь, Ева? — Нет. Иди сюда. Он подошел, опустился на кровать, лег рядом. Какое-то время они лежали молча и неподвижно, потом Сеси положил руку ей на грудь, начал осторожно поглаживать. Тихо спросил: — Ведь это не так страшно? «Я все узнаю от Клары, — подумала она. — Без него. И решение приму без него. Иначе мне будет очень больно. Я не хочу этого сейчас. Когда я устала, когда мои мысли занимает только работа. Все будет потом. Приедет Алик и оценит наконец мою новую скульптуру. Вот тогда я смогу подумать и о Сеси…» — Это не страшно. Иди ко мне. Он тут же принялся стягивать с нее футболку… А на следующий день… Ох, что за день! С утра она опять работала, а Сеси уехал в город. Сказал, что надо обкатывать новую машину. «Какая же она новая?» — подумала Маргарита, но возражать не стала. Дело пошло. Вчера вечером Сеси ей позировал — надо закрепить результат. Он обещал вернуться к обеду. «Значит, часам к трем», — подумала Маргарита, радуясь, что у нее так много времени. Дело пошло. Она почти закончила. Некая незавершенность была в лице, черты которого казались расплывчатыми. Что же касается голого торса и ствола поваленного дерева, из которого словно вырастал Сеси, здесь она ничего менять не собиралась. Юноша-ветер. Его руки, которые все ж таки длинны, переплетаются с ветвями. Еще дней пять — и… — О господи! Кто там? В дверь настойчиво звонили. Должно быть, уже давно. Но она так увлеклась, что не слышала. Маргарита схватила тряпку и, вытирая руки, направилась к входной двери. Еще один звонок. И еще… — Да иду же! Иду! Она разозлилась: опять помешали! Ну сколько можно говорить, что до обеда она работает?! Вчера Платон Гатин, а сегодня… Она открыла дверь и оторопела. На пороге стояла его дочь. Его и Клары. Ангелина Платоновна Гатина собственной персоной. Как долго Клара искала подходящее имя! Чтобы и необычно, и красиво, и с отчеством сочеталось. Ведь Платоновна! Подсказала Маргарита Мун, тогда еще Дуня Грошикова. Она же была крестной. И вот ее крестница стояла на пороге и заметно нервничала. — Аля? Что случилось? С мамой? Других вариантов у нее не было. С крестницей они виделись чаще, чем с ее отцом, но тем для разговора у них было немного. Але скоро должно было исполниться девятнадцать, она была такой же, как и большинство ее ровесниц. Любой одежде предпочитала джинсы, носила в кармане плейер, обожала ночные клубы, экстрим и считала себя прожженной женщиной, разочарованной в любви, в то время как ее миловидное личико говорило о свежести и неиспорченности. Аля была похожа на мать: такие же огромные карие глаза, тонкие губы и коротко остриженные каштановые волосы. В блондинку она не красилась. — Что случилось, Аля? — повторила Маргарита. — Верни мне Сережу! — Сережу? — Где он? Сережа! Девушка ринулась в дом. Растерявшаяся хозяйка отступила. Пока она соображала, о ком идет речь, Аля метнулась в кухню, никого там не нашла и взлетела на второй этаж с криками: — Сережа! Ты где?! Сережа! — Его здесь нет, — сказала Маргарита, поднимаясь вслед за девочкой на второй этаж. — Ага! Его рубашка! Аля схватила голубую рубашку, небрежно брошенную Сеси на спинку кресла, и прижала к лицу. Вид у нее был словно у наркоманки, дорвавшейся до вожделенного зелья. — А я-то думаю, куда он исчез! — Она зарыдала. -И мама молчит! Она знает, что я не читаю газет! Сижу безвылазно на даче и ничего не знаю! Не знаю, что ты его украла! — Аля, успокойся. — Нет! Никогда! — Кто тебе сказал, что Сеси здесь? — Сеси? Она отняла рубашку от лица. В круглых карих глазах было удивление. — Сережа. — Папа. Папа сказал. — Ах, Платон! Выходит, они с Кларой не в сговоре. А мама знает, что ты поехала сюда? — Ее со вчерашнего дня дома нет. — Я ей сейчас позвоню. — Нет! Не смей! — Аля… Что у вас происходит? Пойдем на кухню, ты выпьешь чаю и все мне расскажешь. Та принялась вытирать слезы голубой рубашкой Сеси. — Ты и в самом деле ничего не знаешь? — Ничего. Ну, пойдем? Аля кивнула. Они спустились вниз. Маргарита относилась к девочке как к родной дочери. Ведь своих детей у нее не было. Секретами Аля с крестной не делилась, но ведь и с матерью не откровенничала. — Когда он придет? — спросила девушка, настороженно следя за Маргаритой. Та заваривала чай. -А пива можно? — Ты же за рулем. — Ну и что! — Пива я тебе не дам. — Я уже взрослая! Что хочу, то и делаю! — Вот чай. — Она поставила перед девушкой голубую чашку. — Пей. — Не хочу! — Аля оттолкнула чашку. На скатерти появилось бурое пятно. — Когда он придет? |