Онлайн книга «Раб лампы»
|
— А что, интересно, делать мне? — проворчал Дере. — Альберт Валерианович достает деньги, — весело сказала она. — Интересно, где? — А кому ты все время звонишь? Алик, прости за нескромный вопрос: ты и спишь с телефоном? Тогда смазливая помощница по хозяйству здесь лишняя. — Ха-ха! — засмеялся Сеси. — Он платит за секс по телефону! — А ты бегаешь к соседке напротив, — огрызнулся Дере. — Неправда, — возразила она. — Сеси никуда не отлучался. Давид? Тот отрицательно покачал головой, не поворачиваясь от плиты: никуда. — Вот видишь, Алик: теперь я все о вас знаю. У меня есть глаза и уши. У Давида и в самом деле был такой вид, будто он все время прислушивается. Хотя уши у него были на удивление маленькие, плотно прижатые к голове. Вообще все, что должно бы выдавать профессионала, было тщательно замаскировано: его физическая сила, реакция, острое зрение и чуткий слух. На вид так он просто увалень! Ишь, гренки переворачивает! С таким видом, будто окончил курсы кулинаров, а не военное училище! Почему-то она была уверена, что Давид — офицер. Он и сам согласился: воин. — Ты нарочно это сделала! — возмутился Дере. -Приставила к нам соглядатая! — Я никого не держу. — Еще гренок? — Давид поставил перед ней тарелку. — Ешьте, Маргарита Ивановна. Вам надо поправляться. — Между прочим, это моя жена, — заметил Дере. — Я лучше знаю, что ей нужно. Дуся, если ты наберешь лишний вес, то не влезешь ни в одно из своих вечерних платьев. — Ну и пусть! — весело сказала она. — Зачем они мне? И потянулась к подрумяненному куску хлеба, который Давид посыпал сахарным песком. — Как это «зачем»? — возмутился Дере. — В чем ты собираешься выйти в свет? — Я никуда не собираюсь. — Ты должна появиться на показе мод. На премьере нового фильма. Хорошо, что сейчас не сезон. Но и летом есть места, куда… — Например, пляж. Туда — с удовольствием! Но только не в вечернем платье. Давид, где вы научились так замечательно готовить? — Я холостяк, Маргарита Ивановна. — Сеси тоже не женат. — Он еще молодой. — Хотите сказать, лет через… десять? Да? Через десять лет он что — научится готовить? Сеси, жаль, что мы встретились так рано! — Лет через десять, Маргарита Ивановна, он уже будет женат. — А готовить так и не научится. Понятно. — Каждый должен выполнять свои функции, -наставительно сказал Дере. — Мужчина — работать, женщина — стоять у плиты. — Прошли те времена, — улыбнулся Давид. — Ева зарабатывает больше нас с вами, — напомнил Сеси. — Это я зарабатываю деньги! — закричал Дере. — Я! — Вот и иди в мастерскую, — спокойно сказала она. — И вообще, Алик. Я тебя последнее время не узнаю. Ты стал каким-то дерганым. Все время кричишь. Не хочешь обратиться к врачу? — Это тебе нужен доктор! Причем психиатр! — Тебе не удастся объявить меня недееспособной. — Не удастся, — подтвердил Давид. — Маргарита Ивановна — женщина рассудительная. — Это заговор, да? — Дере посмотрел поочередно на жену, ее юного любовника и охранника. — Ну что ж. Спасибо за завтрак, за приятную компанию. Он поднялся и швырнул на стол скомканную салфетку. — Между прочим, ваша очередь мыть посуду, -напомнил Сеси. — Я мыл вчера. И позавчера. — Ты еще будешь указывать, что мне делать, щенок?! — Алик, Сеси прав. Почему бы тебе не помыть посуду? — У меня срочное дело! Переговоры! Мне должны позвонить! — Я тоже могу сослаться на дела. — Сеси помрачнел. — Да какие у тебя могут быть дела?! — заорал Дере. — Слоняешься по дому, валяешься в гамаке или смотришь телевизор! За другим занятием я тебя ни разу не застал! — А что толку от ваших телефонных звонков? -не остался в долгу Сеси. — Горничная, которую вы наняли, и та оказалась просто б… — Дуся! И ты это позволяешь?! — Сеси, Сеси! — Она покачала головой. — Матом ругаться не следовало. Но в остальном… Дере вылетел из кухни. Хлопнула дверь. — Кому еще омлет? — спокойно спросил Давид. Как же ее все это забавляло! Она чувствовала себя владелицей гарема. Женщина-падишах. Все ж таки в богатстве есть свои прелести. Давид сильный, Сеси красивый, а Дере… Пусть будет! Мужчины нужны всякие. И они живут здесь, терпят ее по собственной своей воле. Она никого не держит. Давиду платит деньги, но понятно, что он хозяйке симпатизирует. Называет ее умной, смелой и рассудительной. Как же приятно! «Ты впала в детство, Дуня Грошикова», -вздохнула она. Но как же это упоительно! Ничего не делать, жить в окружении трех мужчин -пусть они даже притворяются, что любят ее. А вдруг? Не могут же все они врать! Это было бы нечестно! Она расслабилась и начала привыкать к безделью. На третий день Дере отвез ее на перевязку, и лечащий врач осмотром остался доволен. — Что правда то правда. Дома и стены помогают. Ваши дела идут замечательно, Евдокия Ивановна! Свежий воздух, правильное питание, внимание любящего мужчины. — При этих словах он посмотрел на Альберта Валериановича. — Рана затянулась, вид у вас здоровый. Я бы даже сказал, цветущий. И загар вам к лицу. Хотя я не советовал бы вам много времени проводить на солнце. — Я сижу в саду, в шезлонге. — Поставьте рядом зонт, сидите в тени. И — отдыхайте! — По вашей вине моя жена станет лентяйкой, -пробурчал Дере. — Как я потом заставлю ее работать? — Будешь меня содержать, — улыбнулась она. Дере бросил на нее злой взгляд, но от комментариев удержался. Неприятный разговор они продолжили в машине. Как только выехали за ворота больницы, его прорвало: — Ты шути, да не забывайся! — Это ты о чем? — беспечно спросила она. — Содержать! А на какие шиши? Ты привыкла жить хорошо. Мне теперь что — расшибиться в лепешку, чтобы тебе угодить? — По-твоему, Алик, если жена потеряла трудоспособность, ее следует бросить? — Я этого не сказал, — буркнул Дере. — Но ты только и ждешь, когда я вновь приступлю к работе! А если я не могу? — Доктор сказал, через месяц это пройдет. — Рана заживет. А душа? — Давай-ка без пафоса. — Дере поморщился. — Во мне что-то сломалось. Я не хочу работать. — Это щенок виноват! — При чем здесь Сеси? |