Онлайн книга «Стикс»
|
— Так у него ж стройка. Материала много возят: песок, щебенку, бетон. Это дело такое — строительство. Хлопотное. — Сами тоже хватили? Как он там, домик в деревне? — Три этажа, — с неподдельной гордостью сказал Цыпин. — Хоромы. — Ну а я тут при чем? — В каком это смысле? — Моя роль в этом деле? — Ро-оль? Какая роль? — искренне удивился Цыпин. — За что мне давали деньги? — Тебе? Да Бог с тобой, Ваня! Тебе-то за что? Тридцать тысяч долларов! А прокурор еще спрашивает: за что?! — Кто к вам приезжал? Ладошкин? — Ну и Сидорчук! Ну и трепло! Ай-яй-яй! — покачал головой Цыпин. — До такой степени напиться! Тягаться с Ваней Мукаевым! Ну и глупец! Но фамилию-то? Фамилию откуда ты знаешь? Ее и Сидорчук не знает. — Я был в фирме «АРА». — Ну, Пинкертон! Ну, молодец! Ну, умница! Гений. Как вышел-то на нее? Рассказать? Да, надо бы все рассказать. Цыпину можно. — Я многое еще не помню. И почему оказался в тот вечер с Сидорчуком в ресторане «Девятый вал» не помню тоже. С чего-то это все ведь началось. — А началось это, Ваня, когда ты вдруг пришел и потребовал У меня разрешение на эксгумацию. — На эксгумацию?! Да кого?! — Этого не знаю. Был весь какой-то взвинченный. Я принюхиваться не стал, но догадался — выпил ты. И разговаривать с тобой не стал. А ходил ты перед тем к своей матери, к Инне Александровне. И как услышал от нее историю своего рождения, так и завелся. Теперь-то я понимаю, отчего ты так… Цыпин вдруг тяжело и часто задышал. — Владлен Илларионович, вам плохо? — В больницу хотели положить… Ты думал небось, что с больничным я придумал… Нет, Ваня… Не придумал… Плохо мне… — Почему же не легли? Почему?! — С тобой… С тобой хотел поговорить… Знал, что придешь… Правды искать… — Я звоню в «скорую». — Погоди… Сейчас Анечка придет… Погоди… Думал: в деревню, в домик… Не в больницу — туда. Не напрасно же все… Не верю я в эту историю… — В какую историю, Владлен Илларионович? — Сидорчук… Кассета… Зачем?… Глупость… какая… Ты с ма терью, Ваня, с матерью поговори… узнает ведь, сума сойдет… Ка оно все… Он кинулся к телефону, вызвал «скорую». Потом осторожно повел Цыпина в комнату, на диван. — Рука, Ваня… Левая рука немеет. И тут, — Цыпин провел рукой по левой стороне груди, — жжет все… Огнем… — Черт, похоже, что инфаркт! Понял, что «скорая» может и не доехать. На дачу прокурор со брался, глупец! Может, был микроинфаркт, да перенервничал, да кофе крепкий, да сигареты. Это вместо лекарств! — Где? Владлен Илларионович, лекарства где?! Прокурор кивнул на сервант. Кинулся туда, открыл, лихорадочно стал рыться в упаковках. Чего только нет! Да, сразу видно: в доме сердечник. Валокордин, нитроглицерин, корвалол… Нашел коробочку с ампулами, название показалось знакомым. Здесь же лежали одноразовые шприцы, стояла бутылочка с чем-то прозрачным. Понюхал: вроде спирт. Схватил резиновый жгут, кинулся к Цыпину. Сообразил: в вену надо колоть. Иначе конец. Туго перетянул прокурору жгутом плечо. — Ты что, Ваня? — В глазах Цыпина испуг. А умирать не хочет. Это уже не душевные терзания — инстинкт. На словах мы все готовы, а как дойдет до дела, так… — Жи-и-ить… Жи-и-ить… — Рукой поработайте, Владлен Илларионович. Кулак сжать — разжать, сжать — разжать. И спокойнее, спокойнее. — А-а-а-а… Вена в сгибе локтя набухла. Протер ваткой место укола, уверенным движением разорвал пакетик, вытащил одноразовый шприц, отломил головку ампулы, набрал лекарство. В глазах у Цыпина не только страх — удивление. Что ж, сам от себя не ожидал. Колоть? — Убить меня хочешь… Ва-а-ня! Если б хотел, вообще бы ничего не делал. А «скорая» могла бы и не успеть. Очень спокойно ввел в вену иглу, почувствовал, что попал. Шприц опустел, лекарство по сосудам побежало вместе с кровью к прокурорскому сердцу. Цыпин дышал так же прерывисто, но дышал. — Все будет в порядке, Владлен Илларионович. — Верю… — вдруг прохрипел прокурор. — Теперь верю… — Во что? — Сидорчук… рассказал… Ошибся… Где… Где он?… Где? — Сидорчук? Вы же сами его выпустили! — Найди… Ты… И вдруг такой ужас в глазах. Что он вдруг понял, Цыпин? — Ты… Не-е-ет! Отойди! Отойди! В дверном замке скрежет ключа. Цыпин еще больше сереет: — Анечка… Не смей… Анечка… — Папа! Иван… Александрович. Что с папой? — Отойди от него. — Цыпин сипит, но кажется, была бы у прокурора возможность, кричал бы сейчас изо всех сил. — Отойди… Он… Теряет сознание. Нельзя так себя вести в подобной ситуации. О себе надо думать, о своем здоровье. Нельзя Цыпину нервничать, только усугубляет. Сколько же прокурору в реанимации лежать? Хорошо, что городок маленький, «скорая» приезжает быстро. Молодая докторша смотрит подозрительно: — Кто делал укол в вену? — Я. — Вы?! Вы что, врач?! — Следователь прокуратуры Мукаев. Докторша удивлена, но выяснять некогда. Цыпина быстро подключают к аппаратуре. Он, следователь Мукаев, смотрит очень внимательно: — Инфаркт? Правильно? — Да. Вы здорово ему помогли. — Выживет? — Должен. Укольчик ваш стимулировал сердечную деятельность. И хорошо, что в вену. Следователь, говорите? — Да. — Ничего удивительнее не слышал. Следователь — и так профессионально и грамотно в вену попасть. Между прочим, опасная вещь — укол в вену. Могла быть воздушная эмболия. — Я знаю. Докторша вновь удивленно качает головой. И санитарам: — В машину прокурора. И — осторожно. Осторожно! Анечка выбегает на улицу следом за носилками: — Я с папой поеду! С папой! — Конечно, конечно. Полезайте. «Скорая» уезжает, он стоит перед домом Цыпина, улица Лесная, девять. В голове уже не пустота: надоедливый и все усиливающийся звон. Интересно, а после инфаркта бывает амнезия? Вот для Цыпина хорошо было бы все забыть. Как прокурор, однако, разволновался! И что Цыпину рассказал Сидорчук? И ведь выпустил того. Надо срочно бежать в Нахаловку. Срочно. …По улице, вдоль крашеных деревянных, вычурных чугунных и глухих кирпичных заборов шагает стремительно. Последний дом, последний… Двухэтажный особняк частного предпринимателя Бушуева кажется вымершим. Занавески на окне второго этажа плотно задернуты. Лора, должно быть, в спальне, лежит, листает красочный модный журнал. |