Книга Тамплиеры. Книга 2. След варана, страница 56 – Варвара Болондаева

На Великом Магистре была давно не стиранная рубаха-туника, разорванная на плече. Старик смотрел на свои бледные босые ноги, беспомощно опущенные на каменный пол, и медленно качал головой.

С тех пор, как пару лет назад папа Климент V официально закрыл Орден, допросы превратились в пустую формальность. Раз за разом Великого Магистра вызывали на суд и раз за разом задавали одинаковые вопросы. Гийом Ногаре перестал приезжать. Видимо, он всласть потешил свое самолюбие и оставил сломленного старца, как бросает котенок полуживого жука, когда тот перестает шевелиться.

— Все кончено, брат Жоффруа.

Прошло то время, когда тамплиеров держали в одиночках, чтобы они не смогли договориться и придумать план. Теперь, для экономии места и времени, в камеру к Магистру поместили командора Нормандии Жоффруа де Шарне. Командор был в нижней одежде со следами побоев на лице. Несмотря на синяки, держался он благородно.

— Всегда есть надежда, монсеньор. Всегда есть надежда…

— Я слишком надеялся на папский суд, я слишком долго ждал помощи от приора. И ты знаешь главное — я слишком боялся пыток.

— Не терзайте себя, монсеньор.

— Жоффруа, я всю жизнь держался перед Орденом и Господом честно. Совесть моя чиста. Но я надеялся и на чужую совесть. Жоффруа, понтифик тайно был одним из нас!

— Климент был тамплиером?!

Великий Магистр обреченно кивнул головой:

— Да, и он ничего не сделал!

— Слаб человек.

— Да, Жоффруа, слаб. Я слишком боялся пыток. А братья мои пошли на костер, и я тоже ничего не смог сделать.

— Они мученики, монсеньор, мы будем за них молиться. Король дал пожизненное заключение мне и вам, и другим командорам.

— Только кровью можно искупить кровь, — покачал головой Жак де Моле. Длинной седой бородой и отросшими волосами, обрамлявшими лысину и высокий лоб, он напоминал древнего пророка: — Я откажусь от данных мной показаний.

— Это самоубийство, Жак! Тебя признают «еретиком, впавшим в ересь»! Не делай этого, монсеньор! — Жоффруа медленно опустился на колени.

— Хорошо, я подумаю, брат.

* * *

17 марта 1314 года, Париж

Глухо ударила кувалда, выбивая из засова заклепку. Дверь лязгнула, и в проеме показался инквизитор в бурой сутане, препоясанный веревкой. Позади стоял конвой из королевской стражи.

— Обвиняемые, прошу пройти на допрос, который будет сегодня проходить в Нотр-Даме.

Тамплиеров вывели и направили к повозке, где уже сидели, жмурясь от дневного света командор Аквитании и Пуату Жоффруа де Гонневиль и Гуго де Пейро — главный смотритель и второй человек в Ордене после Жака де Моле.

Огромная комиссия из кафедральных каноников, папских легатов-кардиналов, епископов доминиканцев и францисканцев и прочих высокопоставленных слуг Католической Церкви нависла над четверкой тамплиеров, как хищник над жертвой.

Что могли сделать четыре раздавленных унижениями и пытками старика? Дело закрыто, Орден распущен. Повторить признания в очередной раз и разъехаться по далеким монастырям доживать свой век в заключении. Грустная ирония, но заседание проходило в Нотр-Дам де Пари — лучшем соборе, возведению которого немало поспособствовал Орден Тамплиеров.

Великий Инквизитор Гийом де Пари призвал суд к тишине.

— Обвиняемые, а именно: Жак де Моле — Великий Магистр Ордена, Жоффруа де Шарне — командор Нормандии, Гуго де Пейро — главный досмотрщик Франции и Жоффруа де Гонневиль — командор Аквитании и Пуату сего числа, восемнадцатого марта одна тысяча триста четырнадцатого года от Рождества Христова приговариваются к пожизненному заключению по обвинению в следующих еретических заблуждениях, в которых перечисленные выше особы сознавались неоднократно в ходе проведенных Великой Инквизицией допросов и допросов светских судей:

— In proto. При вступлении в Орден неофита, наставник уединялся с ним за алтарем или в другом месте, где заставлял его три раза отречься от Спасителя и плюнуть на крест. In secundo. Шнурок, который тамплиеры носили как символ целомудрия, освящался тем, что его обвивали вокруг идола, имевшего вид человеческой головы с длинной бородой и почитаемого руководителями Ордена…

— Я протестую!

По сонному залу пронесся гул. Дремавшие и находившиеся во власти собственных отвлеченных дум судьи разом уставились на говорившего. Жак де Моде медленно поднялся со скамьи заключенных.

— Ваше преосвященство, Великий Инквизитор, благочестивые отцы и судьи. Я раскаиваюсь в данных ранее показаниях, потому что они были совершены по малодушию и страха перед пыткой. В этом храме перед лицом Господа моего я признаю себя невиновным по всем пунктам пяти обвинений и отказываюсь от своих признаний, данных по человеческой слабости семь лет назад и навлекшим на вверенных мне людей многочисленные беды. Устав Ордена был создан и соблюдался по Католическим нормам. Мы не согрешили пред Господом ересью, а выдвигаемые против Ордена обвинения — гнусная ложь.

Гул с новой силой пролетел под сводами. Лица судей застыли в недоумении.

Великий Инквизитор Гийом де Пари неодобрительно покачал головой:

— Осознаете ли вы, что своим отказом становитесь нераскаявшимся еретиком, впавшим в ересь вторично, и лишаете себя возможности рассчитывать на помилование Католической Церкви и короля?

— Наши тела в руках короля, а души принадлежат Богу!

— Есть ли еще кто-нибудь среди вас, кто откажется от своих показаний?

Командор Жоффруа де Шарне, глубоко вздохнул и встал рядом с сеньором.

— Я оказываюсь от прежних показаний.

— Подумай, что ты делаешь, брат. Это шаг на костер, — прошептал Великий магистр.

— Это — мой выбор.

Оставшиеся тамплиеры только опустили глаза.

— Объявляю суд закрытым. Именем святой инквизиции Гуго де Пейро — главный досмотрщик Франции и Жоффруа де Гонневиль — командор Аквитании и Пуату признаются виновными в ереси по всем пунктам или части пунктов и приговариваются к пожизненному заключению в Аквитании в монастыре Ордена святого Доминика. Жак де Моле — Великий Магистр Ордена, Жоффруа де Шарне — командор Нормандии объявляются виновными, как впавшие во вторичную ересь закосневшие еретики и приговариваются к сожжению на костре.

Это было как гром среди ясного неба.

Королю об упрямстве Великого Магистра доложили через час — Филипп Красивый находился в своей резиденции на Сите рядом.

— Что ж, поджарьте завтра же этого старого осла! Вот как раз на том островке, чтобы мне было лучше видно, — король указал на небольшой островок прилепившийся к Сите, как жеребенок к повозке. — И вот что, пожалуй — не протыкайте ему багром сердце. Пусть помучается живьем. Мученичек Господень. Да, на голову ему не забудьте надеть маску с бородой и рогами.