Книга Пока жизнь не разлучит нас, страница 27 – Ольга Баскова

– Конечно.

– Тогда неси. – Андрей выразительно взглянул на журналиста. – Этот чай, по его же рассказам, очень любит Карпов. Он тебе еще не говорил?

– Он вообще забыл, что любит, – пояснил капитан-лейтенант.

Анечка вскоре принесла два дымящихся янтыха, обильно смазанных сливочным маслом, и полный чайник.

– Как говорит Задорнов, сейчас чайком утрамбуем, – заметил Тимощук и налил себе полную кружку. – Горячий, как я и обожаю. Ну, слушай, приятель. В общем, к Жукову отправились я и Станислав Удалов и довольно быстро нашли на улице Героев-подпольщиков нужный дом. Он находился возле остановки, и мы порадовались, что не придется прошагать неизвестно сколько в поисках жилица педофила, как выразился Стас. Меня его заявление немного покоробило. Как и Костиков, я не любил обвинять заранее.

– Не торопись делать выводы, пока мы этого не докажем.

Стас скривился:

– Мне и так все понятно.

Я оборвал его:

– И все же не спеши. Откуда ты знаешь, что он похитил ребенка?

Удалов сплюнул:

– А то кто же…

Я немного помолчал.

– Но педофилы никогда не требуют выкуп…

– Значит, наш – исключение.

– Он еще ни разу не попался на этом занятии, а неприятному инциденту нашлось объяснение.

– А это – наша плохая работа, – не сдавался Удалов. В конце концов я решил не спорить.

– Посмотрим. – Я увидел симпатичный палисадник. – Похоже, под окнами его квартиры. Интересно, сам разводит?

– У него, кстати, жена имеется, – заметил Стас.

Мы вошли в подъезд, как две капли воды похожий на своих собратьев в новостройках, и поднялись на первый этаж девятиэтажки. Здесь пахло каким-то особым запахом, которым пропитаны высотные дома.

– Третья квартира. – Удалов подошел к двери. – Звоним?

– А чего ждать? – Мне хотелось поскорее покончить с этим делом. Палец Стаса нажал черную кнопку звонка. Заливистая трель разлилась по квартире, однако никто не спешил открывать. Он еще раз дотронулся до звонка.

– Где же этот негодяй? Супруга на работе, а он сегодня взял отгул. Шмаков интересовался этим, так что наш фрукт должен быть дома.

Я щелкнул пальцами:

– Может, вышел в магазин…

– Хорошо, если в магазин. Вообще, надо поговорить с соседями, – вдруг принял решение Удалов и подошел к квартире напротив. На его удивление, дверь открылась, когда он только собирался нажать на кнопку звонка. Симпатичная полная старушка, чем-то напоминавшая актрису Крачковскую, выскочила на лестничную клетку:

– Вы что это тут вынюхиваете?

– Мы ждем вашего соседа. – Я дружелюбно улыбнулся ей. Мои чары на этот раз не подействовали. Хозяйка сжала кулаки:

– На работе они. Наверное, не бездельники какие-нибудь, а интеллигентные люди. И нечего тут высматривать. Сейчас, между прочим, мобильные телефоны имеются. Почему вы с ним не договорились о встрече?

Настроена дама была весьма воинственно, и мы предъявили удостоверения. Она, внимательно изучив их подслеповатыми глазами, объявила:

– Неохота на кухню за очками бежать. Впрочем, проходите. – На ее широком лице вдруг засветился интерес. Мы вошли в однокомнатную квартиру, заставленную разнокалиберной мебелью. Создавалось впечатление, что женщина заполнила комнату либо чем придется, либо специально приобретала по вещице от каждого гарнитура. Откуда-то из коридора выбежал серый огромный кот и с недовольным ворчанием прошмыгнул под ногами.

– Яшенька чужих не жалует, – сказала женщина. – А вы к Борису, извините, по какому делу?

– Как вас звать-величать? – спросил я, снова атакуя ее очаровательной улыбкой. На этот раз она подействовала, и дама сменила гнев на милость:

– Клавдия Петровна, – представилась старушка и кокетливо добавила: – Некоторые в подъезде и тетей Клавой зовут, но я не обижаюсь. Главное, не бабушка. Я ведь еще не такая старая.

– Это верно, – поддакнул Станислав. – Клавдия Петровна, нам нужно увидеться с вашим соседом. Но поскольку его нет дома, желательно было бы что-нибудь о нем узнать, получить какие-либо сведения. Когда его можно застать?

Женщина пожала мощными плечами:

– Да работает он в Доме культуры, художником. Разве вам это неизвестно?

– Конечно, известно, – подтвердил я, – как и то, что он сегодня должен быть дома. Однако мы его не застали. Случайно не знаете, куда он мог выйти? И где его супруга?

Клавдия Петровна прищурилась:

– Зинка в деревню к матери на недельку уехала. А что он натворил? Вот чуяла я, что когда-нибудь его арестуют.

Мы переглянулись:

– Почему вы так решили?

Она пристально посмотрела на обоих:

– Ладно, не хотите – не говорите. А я вам все скажу. Борька – он вроде тихий сосед, не пьянствует, не буянит, баб в отсутствие своей благоверной Зинки не водит. А вот не лежит у меня к нему душа. Неприятный он какой-то, скользкий, как угорь. Про таких говорят: в тихом омуте черти водятся. А я не права?

Нам ничего не оставалось, как промолчать. «Крачковская» победно улыбнулась:

– Значит, права. Я знаю, вам нельзя разглашать сведения раньше времени. Вы небось пока его только рассматриваете в качестве какого-то подозреваемого. Так я вам скажу: вы пришли по адресу. Он и совершил это преступление.

Нас прошибла дрожь:

– Какое преступление?

Клавдия Петровна не растерялась:

– Да то, в котором вы его подозреваете.

Я усмехнулся:

– Пока он проходит у нас свидетелем.

Тетя Клава махнула пухлой рукой:

– А, рассказывайте… Хотя ладно, понимаю…

– А друзья к нему в гости ходят? – поинтересовался Удалов. Женщина подняла вверх большой палец с коротко стриженным ногтем:

– Вот, кстати… Нет у него друзей. Разве это нормально – гостей не принимать? К Зинке еще подруги бегают, а к нему – хоть бы кто…

– Может, он в гости сам ходит, – подсказал Станислав. – Знаете, не все любят у себя принимать. Жуков часто из дома отлучается?

Хозяйка наморщила лоб:

– В выходные частенько один куда-то мотается. Возможно, бабу навещает.

– Почему вы так думаете? – вставил я. – Вероятно, Борис как раз к друзьям по выходным и отправляется.

Тетя Клава погрозила ему пальцем:

– Меня не проведешь, молодой человек. Посуди сам: раз без супруги идет, значит, компания должна быть чисто мужская. А для чего мужчины своей компанией собираются? Чтобы спокойно напиться и чтобы при этом благоверные над душой не стояли. А он всегда трезвехонький возвращается, как стеклышко. Я уже принюхивалась. Нет, не иначе баба имеется.