
Онлайн книга «Отец Горио»
![]() — Да, что же случилось? — воскликнул Эжен и, комкая недочитанное письмо, кинулся в столовую. — Который час? — Половина двенадцатого, — ответил Вотрен, накладывая сахар себе в кофе. Беглый каторжник взглянул на Эжена холодным завораживающим взглядом: такой взгляд бывает только у людей исключительно магнетической силы и, как говорят, способен усмирять буйных в сумасшедшем доме. Эжен содрогнулся всем существом. С улицы послышался стук кареты, и в комнату стремительно вошел испуганный лакей, в котором г-жа Кутюр по ливрее сейчас же узнала лакея г-на Тайфера. — Мадмуазель! — воскликнул он. — Ваш батюшка просит вас к себе. У нас большое несчастье. Господин Фредерик дрался на дуэли; он получил удар шпагой в лоб, и врачи отчаялись его спасти; вы едва успеете проститься с ним, он уже без памяти. — Бедный молодой человек! — громко произнес Вотрен. — Как это можно заводить ссоры, имея тридцать тысяч годового дохода? Положительно, молодежь не умеет вести себя. — Милостивый государь! — окликнул его Эжен. — В чем дело, взрослый ребенок? Разве дуэли происходят в Париже не каждый день? — спросил Вотрен, невозмутимо допивая кофе, в то время как Мишоно, не отрывая глаз, глядела на него с таким вниманием, что ошеломившее всех событие прошло мимо нее. — Викторина, я поеду с вами, — сказала г-жа Кутюр. И обе они помчались в дом Тайфера, даже не надев шляп и шалей. Перед уходом Викторина со слезами на глазах посмотрела на Эжена таким взглядом, который словно говорил: «Не думала я, что за наше счастье я заплачу слезами!» — Уж не пророк ли вы, господин Вотрен? — спросила вдова Воке. — Я — кто угодно, — ответил Жак Коллен. — Как это странно! — продолжала г-жа Воке, нанизывая одну за другой ничего не значащие фразы по поводу этого события. — Смерть хватает нас не спрашивая. Часто молодежь умирает раньше стариков. Наше счастье, что мы, женщины, не деремся на дуэли; зато у нас есть свои недуги, от которых избавлены мужчины. Мы родим детей, и материнские муки бывают продолжительны! И повезло же Викторине! Отец вынужден будет ее признать. — Да-а! — произнес Вотрен, глядя на Эжена. — Вчера у ней не было ни гроша, а сегодня несколько миллионов. — Послушайте, господин Эжен, — воскликнула г-жа Воке, — а вы не прогадали! При этих словах папаша Горио взглянул на студента и увидал в его руке смятое письмо. — Вы не дочли его! Что это значит? Неужели вы такой же, как другие? — спросил он Растиньяка. — Госпожа Воке, я никогда не женюсь на мадмуазель Викторине, — сказал Эжен с чувством такой гадливости и ужаса, что привел всех в недоумение. Папаша Горио схватил руку студента и пожал ее. Ему хотелось ее поцеловать. — Ого! У итальянцев есть хорошее выражение: col tempo, [72] — сказал Вотрен. — Я жду ответа, — напомнил посыльный от г-жи де Нусинген. — Скажите, что я буду. Посыльный ушел. Эжен пришел в сильное возбуждение и забыл об осторожности. — Как быть? — спрашивал он, громко разговаривая с самим собой. Никаких доказательств! Вотрен усмехнулся. В этот момент питье, рассасываясь в желудке, стало действовать. Но каторжник оказался настолько крепок, что встал и, глядя на Растиньяка, глухим голосом проговорил: — Молодой человек, хорошее приходит, пока мы спим. И упал замертво. — Значит, есть суд божий! — воскликнул Эжен. — Что такое с нашим бедненьким господином Вотреном? — Удар! — воскликнула мадмуазель Мишоно. — Сильвия, милочка, сходи за врачом, — распорядилась вдова. — А вы, господин Растиньяк, бегите к Бьяншону: Сильвия может не застать нашего врача, господина Гренпреля. Растиньяк обрадовался предлогу уйти из этого ужасного вертепа и бросился бегом. — Эй, Кристоф, рысью к аптекарю, попроси чего-нибудь от удара. Кристоф вышел. — Папаша Горио, да помогите же нам перенести его к нему наверх. Вотрена подхватили, кое-как втащили по лестнице и положили на кровать. — Вам от меня толку никакого, я пойду повидать дочек, — сказал Горио. — Старый эгоист! — воскликнула г-жа Воке. — Ступай! Чтоб ты сдох, как собака! — Пойдите посмотрите, не найдется ли у вас эфира, — попросила г-жу Воке мадмуазель Мишоно, сняв с Вотрена верхнее платье при помощи Пуаре. Вдова Воке сошла к себе вниз, оставив Мишоно распоряжаться на поле битвы. — Ну, живо, снимайте с него рубашку и поверните его спиной! Будьте хоть чем-нибудь полезны: избавьте меня от удовольствия смотреть на его голое тело, — приказала она Пуаре. — Что вы стоите, как истукан? Как только Вотрена повернули, мадмуазель Мишоно с силой хлопнула больного по плечу, и две роковых белых буквы проступили на покрасневшем месте. — Ну, и легко же вы заработали три тысячи наградных! — воскликнул Пуаре, поддерживая Вотрена, пока мадмуазель Мишоно надевала на него рубашку. — Ух, однако и тяжел же он, — заметил Пуаре, снова укладывая Вотрена. — Тише! Не тут ли касса? — отрывисто сказала старая дева, с такой алчностью разглядывая каждую вещицу в комнате, точно хотела пронизать глазами стены. — Как бы открыть этот секретер под каким-нибудь предлогом! — продолжала она. — Пожалуй, это будет нехорошо, — отвечал Пуаре. — Нет! Деньги краденые, принадлежали всем, а теперь ничьи. Не успеть, добавила она, — уже идет Воке. — Вот вам эфир, — сказала ей г-жа Воке. — Можно сказать, сегодня день происшествий. Господи! Не может того быть, что этот человек болен, он белехонек, как цыпленок. — Как цыпленок? — повторил Пуаре. — Сердце бьется ровно, — продолжала вдова, положив руку на грудь Вотрена. — Ровно? — удивился Пуаре. — Он совсем здоров. — Вы думаете? — спросил Пуаре. — Право, он точно спит. Сильвия пошла за врачом. Гляньте-ка, мадмуазель Мишоно, он вдыхает эфир. Так это у него просто обморок. Пульс хороший. Мужчина крепкий. Видите, какая шерсть у него на груди: такой человек проживет сто лет. А парик держится, несмотря ни на что. Да он у него приклеен. Волосы-то накладные, по случаю того, что сам он рыжий. Говорят, рыжие бывают или очень хорошие, или очень плохие люди. А он пожалуй что хороший. — Хорош, если повесить, — отозвался Пуаре. — На шею хорошенькой женщине, хотите вы сказать, — резко оборвала его мадмуазель Мишоно. — Уходите-ка отсюда. Это наше женское дело ухаживать за вами, мужчинами, когда вы больны. Лучше пойдите прогуляйтесь, на это вы годитесь, — добавила она. — А мы с госпожой Воке отлично выходим нашего дорогого господина Вотрена. |