Книга Шерлок Холмс и Дело о крысе, страница 11 – Дэвид Стюарт Дэвис

Проволочную клетку, где сидели чудовищные крысы, снова накрыли парусиной и унесли прочь. Когда узилище и его страшные обитатели скрылись из глаз, по залу прошла явственная волна облегчения. По выражению лиц присутствовавших, даже собачников с их грубыми, жестокими чертами, я понял, что страшное, кровавое зрелище подействовало на всех. Было ясно, что столь ужасной бойни здесь ещё не видели.

Джосайя Бартон, сверкая безволосой головой, вышел на арену и обратился к залу:

— Джентльмены, сегодняшнее спортивное состязание завершается небольшим дивертисментом. Напоминаю, что бар будет открыт и после него и, как всем известно, в других залах вы можете найти иные развлечения. О подробностях прошу справляться у официантов. Желаю вам приятного вечера.

— Ха! — прошипел я в негодовании. — Он называет это варварство спортом!

— Спокойно, старина. Какие бы чувства мы ни испытывали по поводу этой бесчеловечной затеи, придётся их попридержать, особенно если мы хотим уйти отсюда целыми и невредимыми.

— Именно поэтому, — проговорил я натянуто, — я считаю, что уходить нужно немедленно.

— Нет, вовсе нет, Уотсон. Мне нужно перекинуться парой слов с Джосаей Бартоном. Это важнейшая из сегодняшних задач. Посмотрите, он как раз стоит один в баре. Самое время действовать.

— Что вы собираетесь ему сказать?

— Придётся прибегнуть к незамысловатой уловке. Пойдёмте со мной, однако не раскрывайте рта, если к вам не обратятся напрямую.

После обращения Бартона зал довольно быстро опустел. Теперь здесь оставалось человек десять — кто-то выпивал, прислонившись к барной стойке, другие играли в карты. Все собачники ушли. Джосайя Бартон стоял в дальнем конце бара, с бокалом в руке и широкой улыбкой на физиономии. Был он высок и широкоплеч, одет в крикливый вечерний костюм с кружевными манжетами и пунцовой шёлковой жилеткой. Когда Холмс подошёл ближе, улыбка Бартона потускнела. Мой друг слегка поклонился и протянул руку. А потом, к моему изумлению, заговорил с американским акцентом.

— Отменное вы устроили шоу, сэр, — сказал он. — Сроду не видал ничего поразительнее. Хочу поздравить вас с успехом, мистер…

Поток славословий заставил улыбку засиять с прежней силой, негр потряс руку моего друга.

— Благодарю, сэр, — ответил он учтиво. — Меня зовут Джосайя Бартон, я здешний управляющий.

— Очень, очень приятно познакомиться. А я буду Хеннеси, Клод Хеннеси. Вот что, мне бы такого парня, как вы, в одно из моих заведений. Держу парочку на Пиратском берегу во Фриско [2] — ну, слыхали небось: «Хеннеси-палас» и «Золотой медведь». Иль не слыхали?

Бартон покачал головой:

— Не припоминаю таких названий, сэр, хотя по Соединённым Штатам поездил немало.

— Ну, ежели окажетесь в наших краях, заглядывайте.

Бартон кивнул без всякого интереса и хотел уже было отвернуться, но тут Холмс шагнул ближе и, понизив голос, продолжал:

— Вообще-то я пришёл поговорить про крыс, сэр. Про этих, здоровущих. Потрясающие зверюги! Украсят любое шоу. Я вот подумал, не сведёте ли вы меня с поставщиком этих тварей. Я бы с удовольствием прикупил таких в Штаты и показал у себя в «Паласе». Клиент-то на них, надо думать, так и прёт.

Глаза Бартона полыхнули тёмным огнём.

— Этих крыс выращивают специально для нас, они не продаются.

Холмс ухмыльнулся.

— Да ладно, сэр, за деньги всё продаётся. Я же не собираюсь отбирать у вас здешний кусок; я бы прикупил для своего заведения в Штатах. А вам — никакой конкуренции. Как, пойдёт?

— Я уже сказал, они не продаются.

— Ну, как знаете, я не из жадных. Дайте парочку на развод — я их сам у себя настряпаю.

Холмс снова ухмыльнулся.

Бартон ответил ему улыбкой, от каких кровь стынет в жилах.

— Выпейте ещё стаканчик, сэр, за счёт заведения, а потом предлагаю вам его покинуть и больше не возвращаться. А если вернётесь, как бы это не повредило вашему здоровью.

Прозвучавшая в его словах явственная угроза, похоже, не произвела на Холмса никакого впечатления, он опять осклабился.

— Похоже, сэр, я вас задел за живое. Ну, примите мои извинения, не стану на вас наседать. Но папаша мой, бывало, говорил что кролика-то можно поймать и так, и этак. Доброй вам ночи, мистер Бартон.

Потом, с тем же издевательским оскалом, Холмс повернулся ко мне.

— Пошли, Джонни, — сказал он, взяв меня за рукав и выпроваживая из зала.

От входа я ещё раз мельком увидел Бартона. Улыбки на его лице не было.

— И чего вы добились этим разговором? — осведомился я запальчиво, когда мы надевали пальто. — Кроме того, что нас едва не вышвырнули за дверь?

Холмс ответил, только когда мы снова оказались на студёном ночном воздухе:

— Я убедился, что Бартон и его клуб самым непосредственным образом связаны с крысами и заставил управляющего занервничать. Для начала довольно.

— Но у вас нет никаких доказательств существования связи между крысами и чумой!

— Доказательств нет, но есть общее звено: Стэмфорд. Скажите, Уотсон, вам когда-нибудь раньше доводилось видеть подобных тварей?

— Никогда. Этот тип что-то сказал о том, что они из Юго-Восточной Азии.

— С острова Суматра.

— Почему вы в этом уверены?

— Одно из правил искусства сыска состоит в том, чтобы не упускать ничего, что может содержать ключ к истине или способствовать расследованию. Помните газету, которую мы нашли в комнате у Стэмфорда, — вы её читали?

— Она же была старая.

Холмс вздохнул.

— Не ради новостей, ради зацепок.

— Признаться честно, нет.

— А я прочитал — и почерпнул оттуда одну вещь, которую запомнил на случай, если она обретёт смысл. И вот сегодня она его обрела.

— Какую именно вещь?

— В разделе «Судоходство», где перечислены все суда, пришедшие в Лондон на этой неделе, Стэмфорд подчеркнул одно сообщение: у причала Христофора пришвартовалось грузовое судно «Матильда Бригс».

— С Суматры…

— В Юго-Восточной Азии. Видите, Уотсон, у нас в руках столько фрагментов этой головоломки, а общая картина так и не складывается. Я пока не до конца понимаю, как именно соотносятся эти разрозненные элементы. Однако, как говорил Гамлет, «если не теперь, то всё равно когда-нибудь».

Отказавшись от мысли отыскать свободный кэб, мы возвращались на Бейкер-стрит задворками. Холмс прекрасно знал топографию Лондона и во время пеших походов всегда вёл нас кратчайшим путём. Где-то вдали Биг-Бен отзвонил два часа утра, тяжеловесные удары долго висели в тихом ночном воздухе. В безоблачном небе ярко светила луна, наши длинные тени двигались перед нами будто вкрадчивые стражи.