
Онлайн книга «Та, которой не стало»
![]() Мирей! Он с нежностью произносит ее имя. Откладывать больше нельзя. Ему тоже надо бежать и очутиться по ту сторону зеркала. Глава 7
Проснувшись в номере гостиницы, Равинель тут же вспомнил, как долго бродил по улицам, снова представил себе Мирей и вздохнул. Лишь через несколько минут он сообразил, что сегодня воскресенье. Конечно, воскресенье, ведь Люсьена приезжает поездом в двенадцать с минутами. Должно быть, сейчас она уже в пути. Чем бы ему пока заняться? А чем вообще можно заниматься в воскресенье? Пропащий день, он только ломает всю неделю и задерживает бег времени. А Равинель торопится. Он спешит встретиться с Люсьеной. Девять часов. Он встал, оделся, отдернул старенькую занавеску, загораживающую окно. Серое небо. Крыши. Слуховые окна — некоторые даже не отмыты как следует от маскировки. Он спустился по лестнице, оплатил номер, вручив деньги старушке в бигуди. На улице огляделся и понял, что находится в районе Центрального рынка, в двух шагах от дома, где живет Жермен. При чем тут Жермен? А у него можно подождать… Квартира брата Мирей находится на четвертом этаже, и так как «минутка» [4] не работала, пришлось ощупью подниматься по лестнице среди воскресных запахов и звуков. За тонкими перегородками напевали, включали радио, болтали о ближайшем матче, о вечернем фильме; выкипало на плите молоко, горланили дети. Равинель столкнулся с каким-то мужчиной. Набросив прямо на пижаму пальто с поднятым воротником, тот вел собаку на поводке. Видимо, иностранец. Ключ от квартиры Жермена торчал в двери. Вечно у них ключ в двери! Но Равинель им не воспользовался. Он постучал. Открыл сам Жермен. — A-а, Фернан! Как поживаешь? — А ты сам-то как? — Помаленьку разваливаюсь на части… Извини за беспорядок. Только что встал. Выпьешь кофейку? Ну конечно выпьешь. Он первым прошел в столовую, отодвинул с дороги стулья, убрал халат в шкаф. — Марта дома? — поинтересовался Равинель. — Пошла в церковь, скоро вернется… Садись, старина. Про здоровье не спрашиваю. Мирей говорила, ты в отличной форме. Счастливчик! Не то что я… Посмотрел бы ты на мой последний рентгеновский снимок… Ой… Вот угощайся, а кофе на плите. Сейчас принесу. Равинель осторожно потянул носом. В столовой спертый воздух, пропахший эвкалиптовой настойкой и лекарствами. Рядом с кофейником — кастрюлька с иголками и шприцем. Равинель пожалел, что пришел. Жермен что-то искал в спальне и кричал оттуда: — Проверь, чистая ли… чашка. Врач сказал… при хорошем уходе… Вступая в брак, думаешь, что женишься на женщине, а женишься на целой куче родственников со всеми их историями. Женишься на бесконечных рассказах Жермена о том, как он жил в плену, женишься на секретах Жермена, на болезнях Жермена… Жизнь — обманщица. В детстве сулит чудеса, а потом… Жермен вернулся с большими желтыми конвертами, ни дать ни взять почта политического деятеля. — Наливай себе, старик! Ты небось завтракал? Доктор Гляйзе — голова. Делает отличные рентгеновские снимки! Вот ты ничего не видишь, кроме черных и белых пятен, а он тебе их так расшифрует, будто книгу читает. — Подойдя к окну, Жермен показал на просвет хрустящую пленку: — Видишь, над сердцем… Светлое пятно — сердце… Ну да, я тоже стал разбираться. Вот эта маленькая черточка прямо над сердцем… Тебе, наверное, плохо видно. Подойди-ка ближе! Равинель не выносил этих мерзких снимков. Он не желал знать, как выглядят человеческие потроха. Ему всегда становилось не по себе при виде частей скелета, высвеченных рентгеном. Кое-что должно оставаться сокрытым от человеческого взора. Этого нельзя обнародовать. Ему всегда претила любознательность Жермена. — Рубцевание идет полным ходом, — продолжал Жермен. — Нужно, конечно, еще очень беречься. Но во всяком случае, уже неплохо… Погоди, сейчас я покажу тебе анализ мокроты… Куда я засунул лабораторный анализ? Марта вечно все теряет. Может, она послала его в социальное страхование? Впрочем, Мирей тебе расскажет… — Да-да… Жермен осторожно, чуть ли не с нежностью вложил снимок в конверт. Потом, смакуя, извлек другой и стал рассматривать, склонив голову набок. — Три тысячи франков за каждый снимок… К счастью, мне повысят пенсию. Черт, какой же отменный снимок! Как говорит доктор, я интересный случай. В замочной скважине скрипнул ключ. Это Марта вернулась из церкви. — Доброе утро, Фернан. Как мило, что зашли. Вы ведь нас не балуете визитами. Эта Марта вся какая-то кисло-сладкая. Она сняла шляпку, аккуратно сложила вуаль. Вечно она носит по кому-нибудь траур и любит черное за то, что оно выделяет из толпы. «Бедняжка», — перешептываются у нее за спиной. — Ну, как дела? — флегматично спросила она. — Ничего. Грех жаловаться. — Н-да… Вам везет… Жермен, выпей микстуру. Она уже переоделась в халат и ловкими, точными движениями убирала со стола. — Как Мирей? — Я только что видел ее, — вмешался Жермен. — Ты как раз ушла в церковь. — Ого!.. Она стала рано вставать, — хмыкнула Марта. Равинель ничего не понимал. — Извините, извините… — пробормотал он. — Мирей приходила сюда?.. Когда?.. Жермен держал перед собой стакан с водой и отсчитывал капли. Десять… одиннадцать… двенадцать… Он морщил лоб, стараясь не сбиться со счету. Тринадцать… четырнадцать… пятнадцать… — Когда?.. — рассеянно переспросил он. — С час назад. Может, чуть пораньше… Шестнадцать… семнадцать… восемнадцать… — Мирей? — Девятнадцать, двадцать… Завернув пипетку в кусочек ваты, а потом еще в бумагу, Жермен поднял голову. — Да, Мирей. А что тут особенного?.. Что с тобой, Фернан?.. Что я такого сказал? — Господи! — зашептал Равинель. — Господи!.. Она заходила сюда? Ты ее видел? — Черт возьми! Конечно! Я был еще в постели, а она вошла, как всегда. И поцеловала меня… — Ты уверен, что она тебя поцеловала? — Послушай, Фернан. Я тебя не понимаю. Марта задержалась на пороге спальни и внимательно поглядела на обоих мужчин. Чтобы скрыть замешательство, Равинель вынул из портсигара сигарету. — Нет-нет… — взмолился Жермен. — Ты же прекрасно знаешь… дым. Врач категорически запретил… — Ах, черт!.. Извини. Равинель машинально вертел сигарету. |