Онлайн книга «Крещенский апельсин»
|
– Мы с вами, как взрослые люди, предусмотрели возможность такого исхода, не травмировали юную душу… Очень хорошо. Очень. Такой благополучный исход не грех и отметить. Госпожа Май потянулась к графинчику. – Погодите, Ольга Леонардовна, юноша чист от подозрений, но расследование еще не закончено. Мрачная интонация в голосе дознавателя заставила госпожу Май побледнеть. – Вы начали с Фалалея… Он что, в чем-то подозревается ? Тернов помолчал и, обведя взором стены, на которых висели репродукции известных картин мастеров итальянского Возрождения с изображениями пышнотелых красавиц, сказал: – Установлено главное, господин Шалопаев писем Асиньке не писал. – А кто их писал? – Писем не писал никто. Госпожа Май изменилась в лице, расслабилась, подобрела. Она протянула руку к колокольчику, дернула бархатный шнур и, дождавшись Данилы, ласково попросила конторщика: – Сообщи, дружок, Треклесову, чтобы завтра с утра доставил мне в редакцию и Асю, и Алю. Хватит бастовать, пора работать. Да, жалованье обеим повышаю. Данила энергично закивал и вновь скрылся. – А почему, уважаемая Ольга Леонардовна, вы не спрашиваете, кто же скрывается за именем Асинька? – Женское любопытство мне не свойственно, – госпожа Май снова улыбнулась, на этот раз насмешливо. – Я уверена, если вы сочтете нужным, вы мне объясните. А так, я не могу вторгаться в тайну следствия. Как я поняла, речь идет о Государственной Думе. – Совершенно верно, сударыня. – Тернов вздохнул, ему очень не хотелось разрушать очарование минуты. – Можно его назвать делом о Думе, а можно и делом о «Флирте». Ведь в него замешаны почти все ваши сотрудники. Как это могло произойти? – Я не понимаю, о чем вы, дорогой Павел Мироныч, – госпожа Май сделала обиженное лицо. – Мои сотрудники политикой не интересуются, вы знаете. И журнал наш о любви, а не о Думе. – А ближайший номер у вас будет посвящен телефонной станции? – Вы шутите, – Ольга Леонардовна игриво повела плечом, – мы планируем опубликовать статью под рубрикой «Преступление по страсти»: о жизни и смерти мещанки Елизаветы Медяшиной. Далее готовится отчет о «Спящей красавице» в Мариинке, рецензия на экстатическую музыку Скрябина, гороскоп, «Энциклопедия девушки», материал о французских эмансипэ… А о телефонистке… Да, припоминаю, интервью с самой обворожительной телефонной барышней, которой чаще всего назначают свидания абоненты. Над ним работает господин Мурин… А в чем вопрос? – Хорошо, я поясню. С Муриным мне понятно. А вот почему возле телефонной станции околачивались остальные ваши сотрудники? Платонов, Сыромясов, Черепанов, Шалопаев? Нашлись свидетели, которые их там видели! Причем Черепанов и Шалопаев следили за Сыромясовым! – Ничего не понимаю. – Ольга Леонардовна захлопала глазами, припоминая, что ее сотрудники вроде бы собирались организовать слежку за перемещениями Эдмунда Либида, но своими предположениями пока делиться не стала. – Телефонистка Чумникова их заметила, – изрек Тернов загадочно. – А вам это имя ни о чем не говорит? – Чумникова? Впервые слышу. Павел Миронович напрягся – наступала неприятная минута. Он достал из портфеля сложенный лист бумаги и протянул его госпоже Май. – Прошу взглянуть. Это лицо вам знакомо? Госпожа Май долго и внимательно разглядывала рисунок талантливого парнишки-парикмахера из салона, в котором покушались на депутата Гарноусова, и, вернув набросок, ответила: – Нет, этого человека я не знаю. Рисунок выдает слабое знание портретного искусства. – А по-моему, и без искусства ясно – здесь изображен господин Либид! – Не может быть! – изумлению Ольги Леонардовны не было предела, брови ее поползли вверх, темные глаза расширились. – Может. Это он. Чумникова его узнала. – И господин Либид посещал телефонную станцию? – недоверчиво спросила редакторша. – Ольга Леонардовна, – укорил дознаватель, тщательно сложил листок с портретом и спрятал вещественное доказательство в портфель. – Давайте говорить начистоту. Мы ведь одни. Нас никто не слышит, протокола никто не ведет. Есть два варианта объяснения событий. Или вы задумали с помощью своих сотрудников добыть материал для номера – так называемую бомбу… О порочной связи депутата Гарноусова с Айседорой Дункан… – Но я же вам рассказала о планах на ближайший номер, ничего такого мы не задумывали… – Очень жаль. Потому что показания свидетелей не в вашу пользу. Есть еще один вариант: журналистский шантаж, так сказать, с целью экспроприации средств для поддержания журнала. Госпожа Май смотрела на дознавателя холодно, и за ее холодным выражением невозможно было угадать ее истинные чувства. – Павел Мироныч, – сказала она уже без всякого кокетства, как чрезмерно усталая женщина, – вам известно больше, чем мне. Прошу вас, не терзайте меня. Изложите ваши факты. Надеюсь, я смогу их объяснить. Дознаватель колебался – пока что ему не удавалось выиграть поединок с госпожой Май. А если он откроет ей все карты? Сумеет ли она принять меры к тому, чтобы избавиться от улик? Однако он был уверен, что госпожа Май не знает главного: после триумфального визита на телефонную станцию он отправил своего шустрого Льва Лапочкина к товарищу прокурора за разрешением на обыск квартиры господина Либида. Наверное, помощник уже обследовал квартиру и мчится сюда с подтверждением преступного замысла! – Факты таковы, дорогая Ольга Леонардовна, – начал важно Тернов, – ваш сотрудник Эдмунд Либид сговорился с телефонисткой Чумниковой, и за соответствующую мзду она вела записи телефонных разговоров, вернее, любовных излияний депутата Гарноусова и Айседоры Дункан. Затем господин Либид принялся шантажировать этими записями депутата. Даже встретился с ним тайно в салоне. Требовал деньги – или грозил опубликовать разоблачительный материал в журнале «Флирт». Но депутат попробовал избавиться от шантажиста. Нанятая им женщина-убийца намеревалась одним выстрелом через витрину убрать обладателя записей. Она промахнулась. В это время мимо проходил ваш сотрудник Шалопаев, и его по ошибке схватил бдительный дворник. Пожалуй, господин Либид вовлек в преступную авантюру и своего молодого друга – в качестве ассистента, призванного сообщать о непредвиденных опасностях. Во время дознания обнаружен листок записей, сделанных Чумниковой для господина Либида. По почерку мы выявили пособницу шантажиста. Остальное она нам рассказала сама. У вас есть вопросы? – Разумеется, господин Тернов, – иронически отозвалась госпожа Май, ни единым словом не перебившая дознавателя в продолжение его монолога. – Я готов ответить. – Госпожа Дункан призналась в порочной связи с депутатом? |