Книга Обреченное королевство, страница 21 – Брендон Сандерсон

Твилакв остолбенел и онемел от неожиданности. Затем, с налитым краской лицом, указал на Каладина и что-то прошипел наемникам. Блут шагнул было к клетке, но внезапно остановился, пожал плечами и отошел. Твилакв повернулся к Тагу, но тот только тряхнул головой и что-то тихо сказал.

Покипев несколько минут на трусливых наемников, Твилакв обошел клетку и подошел туда, где сидел Каладин, и заговорил на удивление спокойным голосом:

— Я вижу, что ты умный парень, дезертир. Ты сделал свою жизнь бесценной. Никто из других рабов не бывал здесь, и я сам никогда не ходил этим путем. Давай заключим сделку. Ты поведешь нас. Что ты хочешь в обмен? Я могу пообещать тебе дополнительную порцию еды каждый день, если буду тобой доволен.

— Ты хочешь, чтобы я вел караван?

— Я приму твои указания.

— Хорошо. Но сначала найди утес.

— С которого ты оглядишь окрестности?

— С которого я сброшу тебя вниз.

Твилакв раздраженно поправил шапочку, задев одну из своих длинных бровей.

— Ты ненавидишь меня. Отлично. Ненависть делает тебя сильным, и я получу за тебя хорошие деньги. Но ты не сможешь отомстить мне, если я не привезу тебя на рынок. Я не дам тебе убежать. А кто-нибудь другой — почему нет? Ты же хочешь, чтобы тебя продали, а?

— Я не собираюсь мстить, — сказал Каладин. Спрен воздуха вернулась — несколько минут назад она отправилась исследовать странные кусты. Она зависла в воздухе и начала ходить вокруг лица Твилаква, исследуя его. Похоже, работорговец ее не видел.

Твилакв нахмурился.

— Ты не собираешься мстить?

— Это не сработает, — ответил Каладин. — Этот урок я выучил много лет назад.

— Много лет назад? Тебе не может быть больше восемнадцати, дезертир.

Хорошая догадка. Ему было девятнадцать. Неужели всего четыре года назад он вступил в армию Амарама? Но Каладин чувствовал себя так, как если бы ему было несколько дюжин лет.

— Ты молод, — продолжал Твилакв, — и сможешь убежать от своей судьбы. Есть люди, которые спокойно живут, несмотря на рабские отметины, — ты же сможешь выкупить себя из рабства, верно? Или убедить одного из хозяев освободить тебя. Ты опять станешь свободным человеком. Такое случается.

Каладин фыркнул.

— Я никогда не освобожусь от этих отметин, Твилакв. Ты должен знать, что я десять раз пытался — и всегда неудачно — бежать. Не глифы на моей голове заставляют твоих наемников опасаться меня.

— Прошлые неудачи ничего не доказывают, в будущем тебе еще представится возможность, верно?

— Хватит с меня. Свобода меня больше не влечет. — Он в упор посмотрел на рабовладельца. — Кроме того, ты сам не веришь в свои слова. Человек вроде тебя вряд ли будет спокойно спать по ночам, если действительно верит, что однажды проданные рабы освободятся и найдут его.

Твилакв засмеялся.

— Как знать, дезертир. Возможно, ты прав. Я же уверен, что, освободившись, ты будешь охотиться на того, кто продал тебя в рабство. Светлорд Амарам, верно? Я немедленно исчезну, как только узнаю о его смерти…

Откуда он знает? Откуда он услышал об Амараме? Я найду его, подумал Каладин. Я выпотрошу его своими собственными руками. Я оторву ему голову. Я…

— Да, — сказал Твилакв, изучая лицо Каладина. — Ты тоже соврал мне, сказав, что не собираешься мстить.

— Как ты узнал об Амараме? — сердито спросил Каладин. — За это время я поменял полдюжины хозяев.

— Люди рассказали. Рабовладельцы главным образом. Мы должны дружить, видишь ли, потому что никто другой нас не переносит.

— Тогда ты знаешь, что я получил эти отметины не за дезертирство.

— Да, но мы должны притвориться, верно? Если человек виновен в ужасных преступлениях, его не продать. Да и с шашем на голове за тебя не дадут хорошую цену. Если же я не сумею продать тебя… ну, ты же этого не хочешь, верно? Давай сыграем вместе. Я буду говорить, что ты дезертир. А ты не скажешь ничего. Легкая игра, верно?

— Незаконная.

— Мы не в Алеткаре, — сказал Твилакв. — Здесь законов нет. Кроме того, официально тебя продали именно из-за дезертирства. Скажи что-нибудь другое и заработаешь репутацию лгуна.

— И головную боль для тебя.

— Минуту назад ты сказал, что не способен мстить.

— Я могу передумать.

Твилакв засмеялся.

— Если ты уже не научился этому, скорее всего и не научишься! Кроме того, разве ты не угрожал сбросить меня с обрыва? Лично я считаю, что ты уже научился. Но сейчас давай обсудим, что делать дальше. Моя карта безвременно погибла.

Каладин заколебался, потом вздохнул.

— Я не знаю этих мест, — честно сказал он. — Я никогда не ходил этим путем.

Твилакв нахмурился. Он наклонился ближе к клетке и внимательно вгляделся в Каладина, хотя и не подошел ближе. Через мгновение он покачал головой.

— Я верю тебе, дезертир. Жаль. Что ж, придется довериться собственной памяти. В любом случае эта карта врала. Я почти рад, что ты разорвал ее, иначе я бы сделал это сам. Если у меня окажутся портреты моих бывших жен, то я, наверно, устрою так, что наши пути пересекутся, и воспользуюсь твоими исключительными талантами.

Он отошел от клетки.

Каладин посмотрел, как он уходит, потом выругал себя.

— И для чего это все? — спросила спрен воздуха, подходя к нему со вздернутой головой.

— Он мне почти понравился, — сказал Каладин, опять упираясь головой о стенку клетки.

— Но… после того что он сделал…

Каладин пожал плечами.

— Я не говорю, что Твилакв не ублюдок. Но он привлекательный ублюдок. — Он заколебался, потом скривился. — Самого худшего сорта. Когда ты убиваешь таких, потом все время чувствуешь себя виноватым.

* * *

Во время сверхшторма фургон потек. Каладин не удивился — он подозревал, что Твилакв занялся работорговлей не от хорошей жизни. Он с удовольствием продавал бы другие товары, но что-то — то ли отсутствие оборотных средств, то ли необходимость побыстрей отдать долги — заставило его выбрать самую малоуважаемую работу.

Люди вроде него не могут позволить себе роскошь или даже обеспеченное существование. Они вынуждены постоянно выбираться из долгов. В данном случае это означало фургоны, которые текут. Стены могли противостоять ветрам сверхшторма, но за ними было крайне неудобно.

Этот ураган Твилакв едва не прозевал. Вероятно, карта, разорванная Каладином, была куплена у бродячих штормстражей и включала даты сверхштормов. Время очередного шторма можно было предсказать математически. Отец Каладина занимался этим как хобби. Он мог выбрать правильный день в восьми случаях из десяти.