Онлайн книга «Щит»
|
Горец подошел ко мне, уставился мне в глаза и угрюмо усмехнулся: — Лучше бы ты оказалась ори’дарр’иарой [18] … Потом сплюнул себе под ноги и, не глядя на Крома, приказал: — Пошли, илгиз. Нам пора… Меченый кивнул, провел пальцами по Пути, прислонил Посох к стене и шагнул к двери. А я вдруг поняла, что он уходит не из комнаты, а из моей жизни. Навсегда! Ощущение абсолютного бессилия и приближающейся потери было таким острым, что я не удержалась и всхлипнула: — Стойте!!! — Извини, ашиара, но нам действительно пора… — не глядя на меня, с легким презрением в голосе повторил горец. — Я иду с вами. Вернее, со своим майягардом… — вцепившись в налокотник Крома, воскликнула я. Тот осторожно расцепил мои пальцы и отрицательно покачал головой: — Не надо… А горец хрустнул костяшками пальцев и мрачно пробормотал: — Эйдине ходят другими путями. Ты остаешься тут… …Слезы не помогли. Совсем. Даже наоборот — через какое-то время до меня дошло, что пока я упиваюсь своим горем в особняке Рендаллов, Кром томится в сырой и грязной камере королевской тюрьмы. Причем не один, а в компании с лесовиками, насильниками и тому подобным сбродом. Или — не дай Вседержитель — находится в пыточной, наедине с палачами! Последняя мысль вызвала во мне такой дикий ужас, что я мгновенно оказалась на ногах, подлетела к двери, рванула ее на себя и… уперлась в широченную спину стоявшего за ней воина. — Простите, ваша милость, но выходить из комнаты пока небезопасно… — развернувшись ко мне лицом, густым басом произнес он. — Поэтому, если можно, вернитесь обратно! Проскользнуть между ним и стеной я не смогла — оказалось, что он двигается намного быстрее. Отодвинуть его в сторону — тоже. В общем, чуть не сломав ногти о кольчугу, я попробовала добиться желаемого по-другому: — Мне надо срочно поговорить с графом Грассом!!! — Я передам… — пообещал здоровяк. — Но это будет не скоро — покидать пост я не имею права, значит, смогу это сделать только после того, как сменюсь! — Я что, арестована? — взбеленилась я. — Нет, ваша милость! Просто в доме сейчас небезопасно… Чувствовать себя дурой, которой лгут в глаза, было обидно. Однако шансов переупрямить воина у меня не было, поэтому я фыркнула, развернулась на месте и вернулась к себе в комнату. Думать… Как ни странно, воин не обманул — не прошло и часа, как в дверь постучали. А когда я разрешила войти, на пороге возник граф Грасс собственной персоной. Только вот почему-то бледный, как полотно, в окровавленном и изорванном камзоле и с левой рукой, висящей на перевязи. — Вы хотели меня видеть? — все так же на «вы» поинтересовался он. — Д-да… — кивнула я, не отводя взгляда от заляпанной кровью повязки на его плече. — Ч-что случилось? — Покушение… — устало потер ссадину на скуле он. — Вы ранены? — Ничего особо серьезного. Просто потерял немного крови… Судя по цвету его лица, крови ему пустили достаточно. Поэтому, вместо того чтобы потребовать свободы передвижения, я о ней попросила. Граф криво усмехнулся: — Я не могу дать вам того, что у вас уже есть: вы совершенно свободны! А в эту комнату вас поселили только потому, что я знал о предполагаемом появлении убийц и беспокоился о вашей жизни… — Если вы о них знали, то почему позволили себя ранить? — Их было слишком много, а я не люблю прятаться за спинами своих вассалов… — Ясно… Тогда получается, что теперь, когда убийцы мертвы, а опасность миновала, я могу идти, куда хочу? — Увы, уничтожить удалось далеко не всех. Поэтому в течение нескольких дней дом вам лучше не покидать… — Мне нужно в королевскую тюрьму! И чем быстрее — тем лучше!!! — Если с вами что-нибудь случится, я себе не прощу. Поэтому давайте сделаем так: через час-полтора, когда рассветет, я отправлюсь во дворец. По дороге туда… или обратно я заеду в тюрьму и узнаю, что там с вашим спутником. А вечером вам расскажу… Глава 3
Кром Меченый Шестой день четвертой десятины третьего лиственя От толчка в спину я увернулся без особого труда — увидел, как дернулась тень тюремщика, следующего за мной, и сместился в сторону. Жирная туша, обтянутая начинающей ржаветь кольчугой, не удержала равновесие и упала на колени, выронив из рук окованную сталью дубинку. Я неторопливо подошел к отполированной не хуже моего посоха деревяшке и стопой пододвинул ее поближе к хозяину. А когда тот перестал проклинать скользкий пол, меня и Двуликого, негромко сказал: — Следующий раз сломаю. Тебя… Тюремщик побагровел, вскочил на ноги, угрожающе набычился и зашипел: — Да ты… Да я… Да ты знаешь, что… — А потом прокляну… — бесстрастно добавил я. — Кстати, могу это сделать прямо сейчас… Жирнягу проняло. Причем мгновенно — он прикусил язык, зачем-то оглянулся и отрицательно замотал головой: — Не надо! Я все понял!!! — Тогда веди… Повел. Периодически сбиваясь с шага на бег. Вернее, на то, что он считал бегом. При этом напрочь игнорировал чуть ли не все требования к сопровождению заключенных: вместо того, чтобы сопровождать меня, следуя в нескольких шагах позади, он бежал передо мной и смотрел куда угодно, но не на меня. Во время открывания решеток, перегораживающих лестницу перед каждым следующим этажом, он позволял мне стоять рядом, а открыв их настежь, не запирал, а торопливо уносился дальше. Будь у меня желание его убить или оглушить, я бы сделал это без особого труда. Несмотря на кандалы, сковывающие мне руки за спиной. И во двор выбрался бы тоже без труда, благо забрать связку ключей с тела смог бы даже ребенок. Только вот особого толка в этом не было: чтобы пройти два десятка шагов от входной двери и до внешних ворот по плацу, патрулируемому стражей и простреливаемому со стен, требовалось быть богом. Или невидимкой… Поднимать вверх по лестнице пять-шесть ведер [19] жира, да еще и бегом, было затруднительно. Поэтому к моменту, когда мы добрались до площадки шестого этажа, тюремщик уже не дышал, а хрипел. Однако, вместо того, чтобы остановиться и перевести дух, попробовал вставить ключ в замочную скважину очередной решетки. Увы, не попал — руки тряслись, как во время лихорадки. |