Онлайн книга «Щит»
|
«Три десятка и восемь… Три десятка и девять…» — Ты меня вообще слышишь, животное? Я сказал, «к смерти», а не к «Темному Посмертию»! — Зря стараешься… — глухо буркнул Ослоп. — Он не ответит. «Точно… — мысленно поддакнул я. — А Темное Посмертие у меня будет». Потом подумал и добавил: «Наверное…» Следующие минут тридцать Желудь метался по коридору, как лев по клетке, что-то неразборчиво бормотал себе под нос и изредка останавливался напротив моей камеры, чтобы сказать мне что-нибудь «приятное». Я, естественно, не реагировал, и мое молчание постепенно доводило его до белого каления. Попытки Ослопа его успокоить только подливали масла в огонь — к моменту, когда со стороны лестницы послышался голос начальника караула, воин окончательно перестал себя контролировать — вытащил засапожный нож и принялся с упоением ковыряться в замке. Предупредительное шипение Ослопа он проигнорировал. Совершенно напрасно — через какие-то три десятка ударов сердца начальник караула добрался до площадки нашего этажа и увидел происходящее: — Желудь? Что это ты там делаешь, а?! Желудь, я к кому обращаюсь?! — Ну, открывайся же, Двуликий тебя забери… — не обратив на его вопли никакого внимания, взвыл воин. И крутанул ножом так, что тот звякнул и переломился. — Ослоп? Что это с ним? — Думаю, это из-за жены, ваша милость. — А при чем тут Нелюдь? Ее ссильничали оранжевые, а Бездушный в это время мотался где-то в другом месте! — Желудь взбесился. Теперь ему все равно. Желудю было действительно все равно — поняв, что замок не открывается, он выхватил из ножен меч, просунул руку между прутьев и попытался рубануть меня по ноге. Я ее убрал. Он подумал, оскалился, поудобнее перехватил рукоять и бросил тяжелый клинок, как метательный нож! Пришлось скатываться с нар на грязный пол. И довольно шустро. Успел. Перекатился. Оказался на ногах и… прислонился к противоположной стене: близость к мечу могли расценить как желание им воспользоваться. А это в мои планы не входило. Тем временем ворвавшийся в коридор сотник добрался до сдуревшего подчиненного и с ходу зарядил ему в скулу. Довольно неслабо — Желудя оторвало от решетки и бросило на пол. Дальнейшие действия начальника караула меня порядком посмешили — сначала он отработанным движением перевернул потерявшего сознание воина лицом вниз и заломил его правую руку за спину, потом сообразил, что я могу воспользоваться «трофейным» оружием, выхватил меч и развернулся так, чтобы успеть сблокировать мою атаку. Пришлось показать ему раскрытые ладони и презрительно улыбнуться. Он понял — докрутил руку Желудя до позвоночника, вставил ногу в получившуюся петлю [140] , выпрямился и жестом подозвал к себе Ослопа: — Подойди к решетке. Сейчас Нелюдь возьмет меч этого недоумка… за клинок… и ме-е-едленно протянет тебе. Я повиновался. — Отлич-ч-чно… Положи его куда-нибудь подальше. Теперь поставь ногу вместо моей. И жди… Воин тут же выполнил приказ. Причем крайне добросовестно — его нога воткнулась в «петлю» с такой силой, что чуть не выломала Желудю плечо. Убедившись, что солдат, нарушивший приказ, не в состоянии шевелиться, сотник подошел к решетке: — Отойди к дальней стене и повернись к ней лицом… Я отошел. Отвернулся. И даже закрыл глаза. Через минуту-полторы за моей спиной щелкнул замок, и сапог начальника караула выбил в сторону мою правую ногу… Обыскивать сотник умел — прежде, чем охлопывать мое тело, он в мгновение ока взял мои пальцы рук в болевой захват и перевел меня в положение, в котором я не мог даже шевельнуться, а потом проверил меня с тщательностью тюремщика, прослужившего в королевской тюрьме лиственей пятьдесят. Волосы, рот, шея, подмышки — его руки прошлись по всем местам, в которых можно было утаить хоть что-то, напоминающее оружие, и оставили меня в покое только тогда, когда убедились, что такового у меня нет. — Замечательно. Чист… — не без радости в голосе сообщил он и вышел из камеры. — Ослоп? Отпусти Желудя — я за ним присмотрю. А ты отведи Бездушного к мэтру Сезару… Мэтр Сезар — худенький и чрезвычайно подвижный паренек, выбранный мною в защитники из-за молодости и полного отсутствия опыта, — действительно ждал. Вернее, изнывал от нетерпения: не успел Ослоп усадить меня на стул и вставить мои ручные кандалы в предназначенный именно для этого замок, как он вскочил с кресла, подхватил со стола какой-то свиток и сунул его мне под нос: — Вот! Я… — Простите, что перебиваю, ваш-мл-сть… — Стражник неловко затоптался, — но вы обязаны сказать, где мне ждать конца вашей беседы — тут или в коридоре? — В коридоре, конечно! — воскликнул парнишка и тут же забыл о его существовании: — Кром, вот это — прошение на имя королевского судьи! В нем я обосновал необходимость продления сроков расследования на две десятины! — Зачем?! — ошарашенно спросил я. — Как это «зачем»? Чтобы я мог доказать, что ты невиновен! — Я… признал… свою… вину… — выделяя каждое слово интонацией, выдохнул я. Мэтр Сезар по-мальчишески взъерошил себе чуб и расплылся в довольной улыбке: — Правда? А мне кажется, что тебя просто заставили себя оговорить!!! Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречивым, так как он заторопился объяснить, с чего и как пришел к такому выводу. После первого предложения я схватился за голову. Мысленно. После второго — по-настоящему: самый молодой из защитников, числящихся в Пятом Приказе, оказался хватким, как ларранская сторожевая — за двое суток, прошедших с нашей встречи, он умудрился не только проанализировать все материалы по моему делу и найти нестыковки, но и откопал доказательства моей невиновности. — Позавчера вечером я разослал письма во все крупные населенные пункты, которые ты и твоя спутница должны были проезжать по дороге из Атерна в Аверон. А сегодня получил результаты: начальник городской стражи Меллора сообщает, что в седьмой день четвертой десятины второго лиственя ты въехал в город в сопровождении девушки, похожей на ту, чье описание я ему прислал. Скорее всего, через Западные ворота. А на перекрестке Ладейной и Ямы вы столкнулись с шайкой Мокрицы Рада. По свидетельствам некоего Михи Рваного Уха, проживающего на этой самой Ладейной, первачи Мокрицы предложили тебе свободу и жизнь в обмен на девушку. Ты отказался. И убил всех, кроме предводителя. Кстати, насколько я понимаю, ты не мог одновременно и сражаться, и держать коня баронессы д’Атерн в поводу. Значит, в этот момент она могла ускакать. А она, жертва, этого почему-то не сделала. |