Книга Урожай собрать не просто, страница 45 – Юлия Васильева

— С кем это вы разговариваете? — не надо было оборачиваться, чтобы понять, что голос принадлежал хозяину кабинета и собаки.

Я выдохнула и взяла себя в руки. Лучше сказать правду: придумать какое-то логичное объяснение данной ситуации все равно не удастся. Фабрикант и правда мог не очень поверить.

— Ваша собака выставила меня из кабинета, и я пытаюсь уговорить ее пустить меня обратно, — обернувшись, с вызовом посмотрела господину Клаусу в глаза. Пусть только попробует рассмеяться!

Фабрикант несколько секунд вполне серьезно глядел на меня. Затем вдруг, не выдержав, словно это было выше человеческих сил, рассмеялся в голос, демонстрируя ряды белых здоровых зубов. Я насупилась. О каком деловом общении могла идти речь?

Наконец, все еще посмеиваясь, он сказал:

— Дайте-ка мне попробовать. — Господин Клаус несколько раз стукнул костяшками пальцев по двери. — Зельда, дорогая, открой, пожалуйста.

«Обращается к собаке, как к женщине», — раздраженно подумала я, но не успела никак прокомментировать это вслух, потому что дверь внезапно отворилась. Будто бы сама по себе. А когда мы вошли внутрь, догиня лежала на том же месте, на котором я ее и застала в первый раз, всем своим видом демонстрируя, что если здесь что-то и происходило, то она ни при чем.

— Она меня к вам ревнует. — Господин Клаус тоже не обманулся этой картиной.

— Скажите ей, что зря.

— Это почему же?

— Я не претендую на ее место у ваших ног. — Фабрикант поперхнулся, а Зельда приглушенно тявкнула. Ой-ой, кажется, я сморозила что-то совсем двусмысленное. — То есть я не это хотела сказать… вернее, не совсем так…

Начать оправдываться было еще большей ошибкой.

— Значит, все же претендуете?

— Не смейтесь. У меня в последнее время столько проблем, что уже не до словесных баталий, хотя в другое время я бы не отказала себе в удовольствии пободаться с вами еще минут пять.

— Учитывая то, что вы стали употреблять слово «пободаться», охотно верю. И какие же у вас проблемы?

Я боролась с собой: вспомнила свой список «можно и нельзя», прочитала его как молитву — и все равно проиграла. Господин Клаус был непревзойденным провокатором.

— Да вот, кто-то пытался выкрасть у нас семена мари. — Мой пристальный взгляд никак нельзя было назвать любующимся, так что в выполнении этого пункта своего списка я преуспела.

— И вы хотите приписать эти попытки мне… — чувствовалось, что господин Клаус начинает потихоньку звереть и, вполне возможно, скоро станет обращаться со мной не лучше, чем его собака.

— Я этого не говорила.

— Но вы об этом подумали. И пришли сюда, чтобы снова обвинить меня в нечестной игре.

— Я не собиралась этого делать и пришла совсем по другому поводу. Но да, такие мысли меня посещали. Не скажу, что я от них в восторге, но вы единственный, кому это выгодно.

Фабрикант резко встал, одним движением сдвинул все, что у него было на столе, в угол, так, что мне даже показалось, будто он собрался смахнуть предметы на пол, и достал с верхней полки шкафа длинный, свернутый в рулон лист бумаги:

— Сколько раз мне придется вам повторять, что я веду свои дела честно, и прежде чем выдвигать обвинения, неплохо было бы убедиться в полноте и достоверности информации. Будь вы мужчиной, дело уже дошло бы до дуэли. — Он раздраженно развернул лист на своем столе — это оказалась карта — и хлопнул ладонью сверху. — Вот, смотрите.

Я вздрогнула, но посмотрела: тут были Кладезь с окрестностями, включая наше имение и соседние. Сквозь город, захватывая краем наши земли, шла схематичная, почти прямая линия, через равные промежутки разделенная мелкими штрихами. Я не сильна в картографии, как и в прочих разных графиях, поэтому не постеснялась спросить:

— Что это?

На лице господина Клауса отразилось нескрываемое разочарование: он явно ожидал от меня большей сообразительности, что льстило и сердило одновременно.

— Это, — фабрикант ткнул пальцем в линию, — будущая железная дорога.

— Железная дорога? — разочарование на лице хозяина кабинета стало более явным. — Нет, не думайте, я слышала это название раньше. Просто мне сложно представить… тем более в Кладезе.

Железная дорога — это две железные балки, лежащие на земле, по которым движутся паровозы, перевозящие вещи и людей без помощи лошадей. Наверное, это что-то вроде моего велосипеда. Только кто будет крутить педали в паровозе? Пассажиры? Рабочие? Магия?

Господина Клауса не удовлетворила идиотская мечтательность, в которую я впала при звуке незнакомых слов.

— Железная дорога уже давно есть в Катоне. Соглашение о том, что она протянется вплоть до Грелады, было подписано еще на предсвадебном визите короля. Находясь при дворе, вы не могли этого не знать.

— К сожалению, при дворе сфера моих интересов лежала совсем в другой плоскости.

— Наслышан, — ядовито уронил фабрикант и поморщился так, будто в его присутствии упомянули о какой-то непристойности.

Я не собиралась глотать подобные оскорбления, равно как и объяснять, что плоскость эта проходила через кухню, кладовые, теплицы садовников и хозяйственные помещения всего дворца.

— Не вы ли пять минут назад говорили, что не стоит выдвигать обвинения, не располагая полной информацией?

Кажется, мне наконец-то удалось немного смутить господина Клауса. Может быть, даже не немного, учитывая слегка порозовевшие щеки фабриканта. Он откашлялся и заходил передо мной по комнате, наверняка решая, стоит ли извиняться и в какой форме это сделать, чтобы ненароком не оскорбить гостью еще раз. Его итоговый выбор был самым верным в данной ситуации:

— Компания, занимающаяся строительством, будет выкупать земли, по которым пройдет железная дорога. При этом цена превысит рыночную в два, а то и в три раза — если рассматривать участки, непригодные для сельского хозяйства. Люди просвещенные, любопытные и азартные, в том числе ваша матушка, уже давно начали охоту на эти угодья.

— Так же, как и вы?

— Нет. Я распоряжаюсь своими деньгами иначе. Строительство дороги может начаться завтра, может через год, через три, а может быть, и вовсе никогда не начнется. Мой капитал должен оборачиваться, постоянно работать. Таких покупок я позволить себе не могу. Тем более что дела на фабрике последнее время идут не совсем гладко.

— Но кому будет выгодно, если мы не выполним свою часть договора? Ведь все равно земля отойдет вам.

— Кому угодно. Я уже объяснил вам, что не собираюсь оставлять ее за собой, а продам так скоро, как только мне это удастся. Надеюсь, я оправдал себя в ваших глазах? — Господин Клаус успокоился, сел на стул и стал почесывать по загривку все еще настороженную Зельду.

Я задумчиво подошла к окну. Он меня почти убедил. Но давайте смотреть правде в глаза: легче всего убедить того, кто сам хочет, чтобы его убедили. И поэтому…