Онлайн книга «Гормон счастья и прочие глупости»
|
— Надо как-то официально зафиксировать, что она подбросила ребенка совершенно чужому, по сути, человеку. Ты же не заявлял официально о правах отцовства, ты вообще ничего мог не знать. А она взяла и подкинула тебе ребенка. У нее наверняка есть какие-то цели, далеко идущие планы… — И что я стану делать с такой бумажкой, если, конечно, кто-то мне ее выдаст? — Ничего не будешь делать. Но если вдруг она затеет какую-то провокацию, ты подсунешь ей эту бумажку под нос. И еще неизвестно, кому будет хуже. Я не знаю израильских законов, но вполне возможно, что этот факт можно будет истолковать как издевательство над ребенком или еще как-то… Он вдруг остановился посреди улицы: — Буська, ты такая умная! Откуда? — Ну, милый, знаешь сколько переговоров я переводила, где обсуждались всякие юридические тонкости? А сколько документов! У нас в фирме высококлассные юристы работают, но один знает английский, а второй немецкий в пределах средней школы. Вот мне и пришлось в этом тоже наблатыкаться, как говорит один Ларискин поклонник. Зачем я сказала про поклонника, мне и самой было неясно. Но он не обратил на это никакого внимания. — Да, Буська, ты, наверное, очень ценный работник. — Думаю, да. — Значит, советуешь позвонить Оскару? — Да, и немедленно. — Хорошо, сейчас позвоню. Но что с мальчонкой-то делать? — Ничего, как-нибудь обиходим. Вон Татьяна и Демин как им увлеклись. Думаю, не пропадет он у нас. Во время спектакля побудет с кем-нибудь за кулисами. — Ну во время спектакля ему, наверное, надо уже спать? — Его мамаша должна была об этом подумать. Но если он несколько дней будет ложиться спать попозже, ничего катастрофического не случится. — Но ведь после спектакля… — А после спектакля с ним будет его папочка. Умел кататься… — Буська, я совершенно не хотел кататься! — Но все же катался, вот и вози саночки. А кстати, ты ей сказал, что уезжаешь из Тель-Авива? — Нет, не успел. Все произошло молниеносно… Я только понял, что она жутко противная… — Ладно, это все фигня. Звони Оскару, и пошли назад. — Надо пойти куда-то с ним поесть. Ты не пойдешь? — Нет. Я пообедала. — Постой, а где ты шлялась вообще? Вернулась с пустыми руками… Ничего не купила. С Андрюхой, что ли? — Не твое дело! — Суду все ясно. Буська, ты, конечно, можешь делать все что угодно, но не здесь. Если вас застукает Лариска… — А если он ее застукает? — Если он ее застукает, то в худшем случае напьется, но он такой профессионал, что и на бровях выйдет и сыграет, а она может сорвать гастроли, устроить любую пакость. И потом, Буська, тебе нужен этот геморрой? У него такой тяжелый характер. И от баб отбою нет. Не советую! — А может, я хочу от него ребенка родить? Знаешь, какой красивый мальчик будет? Не хуже твоего Венчика! Я замерла: что он мне на это скажет? Если Лариска поделилась своим секретом со мной, то могла поделиться еще с половиной театральной Москвы. — Ты с ума сошла! Второй ребенок без отца? Не вздумай, Буська! — Да я пошутила. У нас и нет ничего, просто взаимная симпатия, не больше. — Но вообще-то все уже говорят… — Мало ли кто что говорит. И вообще, звони Оскару. Когда мы вошли в холл, там сидел Андрей — в гостиницу мы вернулись порознь, решили, что так лучше — и играл в ладушки с Венчиком. Барышевой уже не было видно. Укатали сивку крутые горки. — Какой красивый мальчишка, — улыбнулся Андрей. — И умный… Венька уже переговорил с Оскаром и теперь опять в изнеможении рухнул в кресло. Бенчик вдруг что-то зашептал Андрею на ухо. — Пошли, нет проблем, — сказал тот и повел его за лифты, где помещался туалет. Вернулись они не так скоро, но Бенчик был умыт и причесан. — Вень, его бы надо покормить, — сказал Андрей. — Его напичкали шоколадом, но это не годится. У Веньки сделались испуганные и несчастные глаза, но тут из ресторана выглянула Тамара. Она, очевидно, была уже в курсе дела и предложила накормить «мальчишечку». — Пойдем, маленький мой, такой красавчик, просто загляденье, а стихи читает, умереть не встать. Веня, хотите, оставьте его мне на эти дни. Зачем его таскать? У Веньки в глазах отразилось смятение и растерянность. — Да нет, Тамарочка, — вмешалась я, — спасибо, пусть ребенок привыкнет к отцу. У такой матери, может, и лучше его забрать. — Ой, не говорите, Бронечка… Хотя я думаю, она сегодня же появится. Это она Венечку испытывает. — Хорошо бы, — вздохнул Венька. Но Соня не появилась, и мы уехали, забрав с собою Венчика. Когда он увидел Ларису, то буквально открыл рот. — Какая ты красивая! — заявил он. — Да уж, по сравнению с его мамашей… — пробормотал Венька. — Смотри, ему у нас нравится. Разговор происходил в автобусе, когда мы ехали в сторону Мертвого моря. — Еще бы ему не нравилось. Все с ним возятся, балуют, все восхищаются… — Только зов крови как-то незаметен. — Какой тебе зов крови? Он же чувствует, что ты его боишься. — Глупости, ничего я не боюсь. Я даже уже привык немножко. Он ночью крепко спал, не мешал мне.., и вообще, клевый парень… — Ты уже говорил, весь в тебя. — Знаешь, Буська, я даже думаю… Может, она мне его отдаст? — Фиг тебе! — Но почему? Она же его бросила… — Она понимала, что ты непременно привяжешься к такому очаровательному малышу, а потом будешь мучиться… Он вытаращил глаза: — Ты полагаешь, это она задумала такую изощренную месть? — Не исключено. — Просто Макиавелли какой-то… — При чем тут Макиавелли? Просто месть хитрой и злой бабы. — Но за что месть? За что ей мне мстить, если я даже не подозревал о существовании этого ребенка? — А за все. За то, что пренебрегал ею, за то, что снизошел и обрюхатил походя, за то, что с облегчением вздохнул, расставшись с ней. Ну и главное, что не любил, а она наверняка любила… — Черт… Поводов действительно немало… Буська, а что, все бабы такие мстительные? — Нет, Венечка, не все. Я вот немстительная. |