
Онлайн книга «Артистка, блин!»
— О, вот и моя любимая артистка! — воскликнул Борис Аркадьевич. — И Надюша! Варя вскользь глянула на Стаса. Ее, разумеется, посадили рядом с Димкой. Черт бы его побрал! От шампанского усталые и голодные люди быстро захмелели. Варе казалось, что она пьяна вдрызг, хотя выпила всего полбокала. Но взгляд Стаса пьянил куда сильнее шампанского. — Варь, я его давно знаю, — шепнул Дима, — но таким никогда не видел. Ты его не очень мучай… — Я разве его мучаю? — пугаясь собственного восторга, спросила Варя. Дима не успел ответить, как вдруг изрядно захмелевший виновник торжества крикнул: — Господа, Варя с утра мне обещала спеть! Лично для меня, а она так поет! Варюш, спой! Она еще и поет! — испугался Стас. — Я не знаю… — облизала пересохшие губы Варя. — Спой, светик, не стыдись! — хлопнул в ладоши Макс. И добавил уже потише: — Обязательно будет кобениться, дура провинциальная. Стас хотел было двинуть ему в морду, но не успел, Варя не стала кобениться. — Я с удовольствием! Только не знаю что… — Варюх, спой про акацию! — потребовал Семен Романович. — Господа, этот романс решил Варину судьбу! Когда я его услышал, сразу сказал себе — беру на главную роль! — Хорошо! — просто сказала Варя. И запела. «Целую ночь соловей нам насвистывал…» Надежда Михайловна вздрогнула. Голос Вари звучал совсем иначе, чем тогда, в заснеженном альпийском отеле. В нем появилась такая чувственность, такой призыв… Она искоса глянула на Стаса. Он был бледный, глаза как‑то опасно прищурены… А она пела только для него, это сразу было понятно. …Невозвратимы, как юность моя… — закончила она. Раздались громкие аплодисменты. Борис Аркадьевич со слезами на глазах бросился целовать Варю. — Еще, еще! — требовала публика. — Господа! Господа! Минутку внимания! — крикнул вдруг Стас. Все выжидательно на него уставились. Он был страшно взволнован. Варя испуганно замерла. — Господа, во избежание кривотолков и недоразумений я хочу заявить: я люблю эту женщину и здесь, сейчас, прошу ее руки! Варежка, ты согласна? Все в глубочайшем молчании глянули на Варю. — Да, я согласна! — неожиданно даже для себя самой громко ответила Варя. Стас одним молниеносным движением перемахнул через стол и схватил ее в объятия. — Варежка, счастье мое! — и впервые поцеловал ее по‑настоящему, в губы! — Горько! — крикнул кто‑то, все захлопали в ладоши. Только Нина Мурадян перекрестилась и прошептала, ни к кому не обращаясь: — Ну и какой после этого пиар? Семен Романович в полной растерянности смотрел на жену. — Надя, я ничего не понимаю! Я же только сегодня их познакомил… Как это может быть? — Все бывает, Сенечка! Все шумно обсуждали сенсацию, а Варя и Стас все стояли обнявшись, ни на кого не обращая внимания. — Варежка, ты правда согласна? — шепнул он. — Я, наверное, сумасшедшая, но да… Да! Да! — Давай удерем? — Давай! — А куда? — Куда хочешь! Теперь ты главный! — Поехали ко мне! Не хочу больше в ту квартиру. Переедешь ко мне! Будем жить вместе! — Хорошо! Будем! Когда они уже сели в машину, где упоительно пахло ландышами, он сказал: — Кончим съемки, съездим к твоей маме и сыну. Что я наделала? Я совсем рехнулась! Даже не вспомнила ни о Никите, ни о маме! Но разве я могла сказать ему нет там, при всех? Он не пережил бы такого унижения… А разве я хотела сказать ему нет? Даже и помыслить не могла. Он моя судьба, это так ясно… Они стояли на светофоре. Стас вдруг схватил с заднего сиденья охапку ландышей и осыпал ими Варю. — Ты не из жалости согласилась? — вдруг спросил он. — Можешь еще отказаться… Я пойму… — Ты совсем дурак, что ли? — Ага, совсем! На всю голову! Тебе завтра когда на съемку? — К девяти. А тебе? — И мне! Значит, поедем вместе! Вскоре они попали в пробку. — Черт! — изо всех сил он ударил обеими руками по рулю. — Черт! Черт! Черт! В Москве надо уже летать на вертолете. — А я даже рада! — засмеялась Варя. — Хоть побудем еще немножко женихом и невестой! — Это правда! — воскликнул он. — Ведь утром мы уже будем мужем и женой! — Стас, скажи, почему ты вдруг решил вот так, с бухты‑барахты? — А я услыхал, как ты поешь. У меня крышу снесло! — Так, может, ты уже жалеешь? — Идиотка! Дурища! — Стас, а ты почему меня не целуешь? — Потому что… Сама, что ли, не понимаешь? У него зазвонил телефон. — Алло! Мама? — он прикрыл телефон рукой и шепнул: — Ей уже донесли! — Да, мамочка. Это правда! Нет, мама, в ближайшее время не получится. Мама, я уже большой мальчик! Все, Варежка шлет тебе привет. Съемочная группа осталась в смятении. — Надя, что это было? — растерянно спрашивал Семен Романович. — Что было, по‑моему, совершенно ясно, а вот что будет… Борис Аркадьевич чесал в затылке. — Да, отмочили ребята… Варюху жалко. Что за жизнь у нее будет с ним… — А мне кажется, Варя — это именно то, что ему нужно, — заметил Бурмистров. — Нет, ему нужна жена‑нянька! — возразил Макс. — Ты не понимаешь, не нужна ему нянька! Он сам будет и нянькой, и кем угодно, если любить его по‑настоящему. А она это может… — Ты уже попробовал? — усмехнулся Макс. — Если б не Борис Аркадьич, я бы дал тебе в рыло, — совершенно спокойно ответил Дима. Макс вспыхнул. — Ребята, я вас умоляю! — подал голос Семен Романович. — Димочка, тебе хочется дать ему в рыло, дай, я разрешаю, у самого давно руки чешутся, — тихо произнес виновник торжества. Но Макс услышал. Он вскочил. — А ты дай! Попробуй сам, без помощников, жидовская морда! — прошипел он в ярости. Все ахнули. Дима рванулся было к нему, но его удержали. — Не связывайся с этим дерьмом! Не марай руки! |