Онлайн книга «Премьера убийства»
|
— Вы никого не встретили по пути, не заметили чего-нибудь необычного? — Даже тень не пролетала! — Значит, вы только спустились с лестницы и оказались на площадке прямо за кулисами, перед самой сценой — так? — Именно. — Есть свидетели, которые могут это подтвердить? — Насколько я понимаю, нет. В такие моменты актеры к автору пьесы не более внимательны, чем невеста в первую брачную ночь к портрету своего прадедушки. — Но, доктор, ведь в зале была публика — никак не меньше тысячи человек! Уж зрители наверняка поглядывали в сторону вашей ложи, не правда ли? — Я все-таки надеюсь, что, несмотря на жалкие потуги парочки актеров испоганить ее, моя пьеса — вот что притягивало внимание зрителей! — величаво заявил Резерфорд, поддергивая рубашку. — Ну хорошо, а к вам в ложу разве никто не заходил? — После первого акта — никто. Я специально, в качестве меры предосторожности, заперся изнутри. Терпеть не могу, когда невежды заводят со мной глубокомысленные разговоры о моих пьесах. — Вы заходили в служебные помещения во время спектакля? — Да. Я спускался вниз в обоих антрактах. Сперва — повидать эту прелестную малышку… — Мисс Тарн? — переспросил Аллейн. — Ну да. Такая чудная девчушка, и актриса из нее получится прекрасная. Если она только не станет участвовать в склоках, на которых держится кровля этого ничтожного балагана… — Хорошо, а в гримерные вы заходили во время антрактов? — Я заходил в такой небольшой кабинетик в конце коридора, если можно, конечно, назвать его гримерной… — Понятно. И когда же вы вернулись в свою ложу? — Как только я сделал в этом кабинетике все свои дела и стали поднимать занавес. — Хорошо… — протянул Аллейн задумчиво и добавил: — А вы знаете человека по имени Отто Брод? Глаза доктора стали вдруг расширяться, брови поползли вверх, ноздри превратились в лунные кратеры, и стало ясно, что, если суперинтендент Аллейн не отойдет на пару шагов, его просто может снести мощным чихом. Платка у доктора Резерфорда не оказалось, и он использовал вместо него подол своей необъятной сорочки. Под задранной рубахой обнажился весьма пикантный беспорядок… Полицейские попытались укрыться за мебелью, и от порыва ветра погасли две настенные лампы. — Отто Брод? — переспросил Резерфорд, утираясь. — Никогда не слышал о таком. — А его корреспонденция, кажется, представляет некоторый интерес, — заметил Аллейн загадочно, но доктор только пожал плечами: — Не знаю. На что вы намекаете? Аллейн решил оставить Отто Брода в покое. — А знаете, доктор, я успел уже выяснить массу интересных подробностей о событиях последних двух дней в театре, — сказал инспектор. — Во всяком случае, касательно двух генеральных репетиций и съемки. — Неужели? То есть вы узнали о том, что между мной и Беном проскакивали искры? Что ж, если вы ищете мотивы, вы их найдете у меня… — доктор Резерфорд невесело усмехнулся. — Мы друг друга ненавидели, я и Бен. Просто лютой ненавистью. Хотя, если смотреть в лицо фактам, он всегда был более склонен к насильственным действиям, нежели я… — Вражда между вами возникла из-за участия его племянницы в спектакле? — Ну, антипатия между нами была изначально, по определению… А к этому потом добавилось его хамское искажение моей пьесы, а также экстренная необходимость замены его умственно отсталой племянницы на более-менее сносную актрису. Хотя бы на эту девчонку, мисс Тарн… Мы сталкивались с Беном лбами на каждой репетиции… — И в конце концов вы одержали верх? Доктор сделал пренебрежительный взмах рукой, как будто его победа над Беном была однозначно угодна всем возможным богам и просто не подлежала сомнению. Суперинтендент Аллейн с подозрением изучал жуткий беспорядок в одежде доктора. — Простите, доктор Резерфорд, вы не будете возражать, если вас обыщут? — с сомнением спросил инспектор. — Что?! — взревел Резерфорд, взвиваясь. Фокс, шедший к нему, остановился. — А кстати, вы, как медик, скажите — мог ли удар в скулу, который получил Беннингтон, чуть позже обусловить кратковременную потерю сознания? Учитывая его общее, так сказать, затемненное состояние? — отвел готовую разразиться бурю Аллейн. — А почему вы решили, что его били по морде? — переспросил Резерфорд недоверчиво. — Чего вы от меня хотите? Последняя фраза была обращена к Фоксу, который все-таки не оставлял надежды обыскать доктора. — Выньте, пожалуйста, руки из карманов, — попросил Фокс. — Ну что ж, не будем портить свое реноме в глазах нашего покойного товарища, — насмешливо протянул Резерфорд и вытащил руки. Ему удалось сделать это так ловко, что карманы вывернулись наизнанку и на пол вывалилось множество разнообразных предметов — карандаши, клочки бумаги, программки, коробочка с порошками, табакерка, блокнот, недоеденная плитка шоколада со следами огромных зубищ… И надо всем этим повисло легкое облачко разлетевшегося нюхательного табака… Фокс издал горестный стон и, кряхтя, присел на корточки. Но сразу же после этого, вдохнув табаку, Фокс зашелся в приступе кашля, перемежающегося чиханием. Доктор злорадно захохотал и, протопав по своим вещичкам, как Кинг-Конг по Нью-Йорку, прошел к креслу и рухнул туда, сломав один из подлокотников. — Доктор Резерфорд! — Аллейн пытался говорить спокойно. — Перестаньте вести себя как ребенок, давайте-ка посерьезнее… И не пытайтесь трогать эти вещи. Доктор откинулся в кресле, задрал ногу и с интересом стал рассматривать слипшуюся массу из шоколада и раздавленной коробочки порошков на подошве ботинка. — М-да, черт вас всех раздери, целая унция прекрасного табаку… — вздохнул он. — Мой недельный рацион! Фокс, отдуваясь и отплевываясь, собирал с пола разбросанные и примятые жестокими ногами доктора вещи. Сложив предметы в кучку, Фокс намел горку нюхательного табаку и завернул его в бумажку, а бумажку сунул в конверт… — Напрасно, легавый, напрасно, этот табак мне недешево обошелся! — прогремел доктор, наблюдая за действиями Фокса. — Хотите нюхнуть, как только окажетесь дома? Аллейн потемнел. — Хватит, доктор! — бросил он резко. — Порезвились — и будет! Доктор только скривился, словно у него от слов Аллейна заболел зуб. — Вы разыгрываете какой-то спектакль, доктор, — продолжал Аллейн. — Но ваша игра, простите за отзыв, совершенно неубедительна… Я точно знаю, что Беннингтона ударили в скулу. Я точно знаю, когда это произошло. Я также знаю, что кровоподтек был тщательно закамуфлирован толстым слоем пудры. Я прошу вас пройти со мной и понаблюдать, как я буду снимать сейчас эту пудру. Где ваш пиджак? |