Книга Охота на гиену, страница 2 – Наталья Александрова

Куртка расстегнута, юбка заляпана грязью, видно, падала, и не раз. В руках у нее ничего не было, наверное, потеряла сумки по дороге, или отобрали.

При виде жены в душе Михаила Петровича смешались два чувства: горечь оттого, что не успел выпить, и радость оттого, что спрятал остальную водку. Антонина вошла в кухню и рухнула на табурет. Она пыталась что-то сказать, но только открывала рот, как ,рыба, и задыхалась.

— Миша, — выдохнула наконец Антонина, — Миша, дай воды!

Михаил Петрович перепугался, второпях вместо стакана с водой схватил стакан с водкой и влил Антонине почти половину. Жена глотнула, закашлялась, Михаил Петрович обмер, поняв свою ошибку, но Антонина пришла в себя, порозовела, жадно выпила оставшуюся водку, глянула осмысленно, потом подошла к столу и закусила огурцом.

— Что случилось? — пролепетал Михаил Петрович — Ох, Миша, там на дороге кто-то лежит мертвый. — Антонина говорила почти спокойно, видно, водка подействовала.

— Да что ты несешь? Ты почему не уехала?

— Я же тебе говорю, я иду, а на дороге почти возле полотна кто-то лежит. Я сослепу-то думала, что это тюк какой-то, наклоняюсь, а тут встречная электричка прошла, я при свете и увидела, что это человек мертвый. Мужчина или женщина, я не заметила, а только мертвое оно. И народу кругом никого. Я так испугалась, сумки бросила и назад бежать, думала, тебя догоню.

— А чего ж ты не кричала?

— Да я кричала, а потом запыхалась, еле добежала, думала, упаду там на месте от страха.

— Ну вот что, — Михаил Петрович стал собираться, — надо пойти посмотреть, может, живой там кто.

— Да что ты, Миша, мертвый. Как есть мертвый, глаза остекленели. Да я в жизни туда близко не подойду.

— Ты скажи подробно, где это, я сам найду.

— Нет уж, я тут одна тоже не останусь, сейчас переоденусь только, и пойдем.

Михаил Петрович достал охотничье ружье, дал Антонине фонарик, позвал Гарьку, и они пошли. Темень была жуткая, да еще и дождь пошел. В темноте шли долго, Антонина все время отставала. У железнодорожного полотна Михаил Петрович взял Гарьку на поводок.

— Вот тут где-то, Миша.

Фонарик осветил кучу мокрой одежды, явно женской Тело лежало на спине, остекленевшие глаза смотрели в небо. Михаил Петрович наклонился, вгляделся и ахнул:

— Мать честная, да это же Сталина Викентьевна Антонина подошла ближе, посмотрела спокойно, даже не ойкнула, а еще говорят, что водка вредная, вон баба как держится!

— Точно, она, Сталина Она же на дневную электричку шла, опоздала, видно. Что же с ней случилось, с сердцем, что ли, плохо стало? Посвети-ка еще!

В груди женщины торчал нож. Сверху на нож был надет клочок бумаги, а на животе лежала темно-красная роза, и капельки дождя блестели на ней, как бриллианты.

Гарька вырвался из рук Антонины, отбежал подальше и заскулил. Клочок бумаги оказался запиской, где жирным черным фломастером было написано «С днем рождения!».

Михаил Петрович вздрогнул. Антонина почему-то перекрестилась.

— Все, уходим отсюда. Гарька, ко мне!

Гарька дал себя поймать и все жался к ногам.

— Куда мы теперь, Миша?

— Я в контору пойду звонить, а ты иди к Андроновне, Витькиной мамаше, там подожди, и Гарьку возьми.

В конторе Михаил Петрович сначала долго дозванивался до милиции, потом долго препирался по телефону с женой председателя, которая не хотела мужа будить, хотя всего-то было одиннадцать часов вечера, наконец подошел председатель, мигом проснулся от страшной новости, сказал, что приедет утром, а в милиции велели ничего не трогать и ждать машину.

Михаил Петрович нашел в сарае старую автомобильную шину, принес на место преступления и поджег, чтобы милиция видела, а тело накрыл полиэтиленовой пленкой. Потом он зашел к соседке. Антонину развезло в тепле, и она клевала носом на диване. Андроновна же, напротив, была оживлена, полна энергии и даже собиралась пойти посмотреть Михаил Петрович еле удержал ее, милицией пугнул. Они с Антониной пошли к себе, только он присел, раздался сигнал милицейской машины. Приехали трое — один знакомый милиционер Алексей Иванович и с ним двое молодых парней.

Михаил Петрович подсел в машину и так до рассвета и ездил, показывал и отвечал на вопросы. Часа в два ночи приехала труповозка, Сталину увезли. Мокрые менты курили в машине и дружно матерились. Тут кстати подоспела Антонина и пригласила всех перекусить. Все с энтузиазмом согласились, Михаил Петрович одобрительно посмотрел на жену, но впереди его ожидали сюрпризы. Войдя в натопленную, чисто выметенную кухню, он увидел накрытый стол, а посреди стола красовалась его недопитая бутылка «Смирновской». Ну и баба!

Когда выпили и поели, Алексей Иванович приступил к расспросам.

— А что, хозяева, скажите-ка мне, что эта Сталина, какая была по характеру, может, ссорилась с кем?

Михаил Петрович не успел вмешаться, как Антонина, набрав побольше воздуха, всплеснула руками:

— Да вы спросите, с кем она не ссорилась! Да из нашего угла она, считай, со всеми соседями переругалась. С Андроновной из-за козы, с нами из-за собаки, Гарька как-то к ней на участок забежал, цветок сломал, у Савушкиных, соседей слева, два кота, так она говорит, что у нее кабачки не растут, потому что коты приходят специально в лунки гадить, якобы соседи их так приучают. А справа у нее зеленая зона, а через зону соседка Зинаида Павловна парник поставила и на полметра на эту зеленую зону заступила, так у них со Сталиной чуть до драки не дошло. И жаловаться Сталина к председателю бегала, и в управление какое-то писала, и на общем собрании Зинаиду позорила. Та уперлась, говорит: «Что, мол, мне теперь парник, что ли, перестраивать?»

А она, Зинаида-то, одинокая, она за эту теплицу мужикам платила деньги большие, так теперь ей что же, обратно платить? Уже председатель махнул рукой, что ж теперь, стреляться из-за полметра, а Сталина все не угомонится. Я, говорит, жизнь положу, но ты свой парник переставишь! Ой! — Антонина наконец сообразила замолчать.

Алексей Иванович подумал, закурил сигарету, спросил пепельницу.

— А с прежним председателем, мужем своим бывшим, как Сталина Викентьевна, разобралась?

— А вы будто не знаете, Алексей Иванович, что никак они не разобрались, будто не вас они вызывали участок делить и не вы им колышки вбивали. Только и колышки не помогли, все равно она его с дачи выжила, уехал он в Новгородскую область, дом купил и зиму там жить собирается.

— А сюда он в последнее время не наведывался?

Михаил Петрович помрачнел, понял, куда милиционер клонит, но Антонина опять не дала ему ответить:

— Ой, да он сюда последний раз в июле приезжал, когда Сталины не было. Михаила в гости приглашал, там у меня, говорит, озеро большое, рыбалка очень хорошая. А Сталина потом шухер подняла. Кричит — обокрали! — а это Федор Тимофеевич кровати взял старые железные да плиту газовую.